Мои глаза широко распахнулись.

– Почему ты меня так назвала?

– Если мой брат перестанет упираться и если треклятый морской фейри отдаст мои чернила, то, подозреваю, ты скоро узнаешь. – Она вновь посмотрела на Элизу и Валена. – Вы насчет этого уверены? Я не знаю, чем все кончится, когда подношу перо к пергаменту. Я не могу сказать, что случится.

Вален прижал костяшки Элизы к своим губам, ищущим взглядом всматриваясь в лицо жены. Она отвела глаза в сторону палубы. Вален вздохнул, и плечи его поникли, но он вновь посмотрел на девушку.

– Другого выбора мы не видим.

– Как скажете. – Калиста хрустнула пальцами и кивнула. – Сделаю все возможное, чтобы ты остался жив.

Глава 31. Воровка памяти

Стефан бросил свою травяную сигарку за борт корабля и неохотно вытащил черное вороново перо из кармана своей холщовой куртки. Мгновение он колебался, затем вручил его сестре.

Торвальд щелкнул пальцами, и один из моряков с его корабля принес чернильницу, обмотанную грязной льняной тряпкой. Моряк передал ее Калисте, а затем поспешил назад, на корабль Торвальда, словно из-за того, что постоял рядом с земными фейри, теперь будет вынужден остаться по нашу сторону бездны.

– Учтите: как только перо коснется пергамента, Норны могут буквально засыпать нас посланиями, – сказала Калиста. – Я изменю путь посредством проклятья, но это не значит, что все присутствующие застрахованы от посланий судьбы.

– Что это значит? – спросила я.

– Это значит, Королева Теней, что, когда через меня открываются новые тропы, иногда приходят намеки на грядущую судьбу, чтобы помочь направить кого-то к предначертанной тропе, которую он иначе бы не выбрал.

– Намеки на будущее, – прошептала Эрика.

Калиста пожала плечами:

– Наверное. Всегда есть выбор, но у этого выбора есть последствия. Я лишь передаю предвестия или указания, как выйти на тропу судьбы. Они могут быть ужасными, а могут быть радостными. Вам решать, прислушаться к посланию или нет.

Мой желудок завязался тугими, горячими узлами. Эрика была провидицей, но ее транс казался скорее напутствием, ведущим нас вперед, после того, как тропу мы уже выбрали.

А вот такой месмер казался более опасным. Более зловещим. Посланий судьбы нам было не избежать, иначе, сделай мы это сознательно, нас ждали бы катастрофические последствия.

И мне тут же совершенно расхотелось, чтобы девушка касалась пергамента своим пером.

Кейз крепче сжал мою руку и слабо улыбнулся. Он явно чувствовал вкус моего страха перед магией этой девчушки. Тот, наверное, напоминал испортившийся кусок солонины. Я прислонилась к нему. Таков был наш шаг, и нам ничем не помогут мои неуверенные метания.

Калиста уселась на одну из скамей боевого корабля, расправила свой мятый пергамент и закрыла глаза. Она принялась вертеть перо между пальцами, а из ее горла послышался гул жутковатой мелодии.

Я вздрогнула, когда ее глаза распахнулись, а по их голубизне пробежало легкое мерцание; Кейзу даже пришлось обхватить меня за талию.

Калиста окунула перо в чернила. Не было слышно ничего, кроме легкого плеска воды о дерево, стона тяжелых кораблей, переваливающихся с боку на бок, и царапанья пера по пергаменту, пока она набрасывала несколько строчек, зачитывая слова вслух, точно сборник сказок:

«В сердце своем снова встреться с заклятым врагом,

Вновь обернись ты тем зверем, что так нам знаком.

В свете луны вновь начнется правление зверя.

Все мысли о смерти, увечьях и горе,

Наш зверо-король вновь алчет крови».

Калиста умолкла. Ее ресницы затрепетали, а перо замерло. Она подняла взгляд к небесам. Меланхоличное гудение вернулось, пока она вглядывалась в бархатную ночь. Морской ветер разметал волосы по лицу девушки, а сама она слегка раскачивалась, сидя на скамье. Словно мелодия подсказывала те слова, что Калиста должна была записать.

Еще удар сердца, еще один вдох, и она обратилась к пергаменту.

«Пока жажда крови не будет укрыта тенями, забыта, исчезнет.

Тогда лишь король земляной сможет жить так, как прежде».

Калиста вернула перо в чернильницу. Она попыталась это скрыть, но ее руки дрожали, пока она аккуратно отрывала слова от большого листа пергамента.

– Это изменит твою судьбу, Про́клятый Король, – мягко сказала она. – Это не было для тебя запланировано, а когда перечишь желаниям Норн, всегда есть последствия.

– Я не вижу другого пути. Разве не провидица судьбы привела нас сюда? – Вален указал на Эрику. Женщина-фейри сжалась за спиной Гуннара, но не стала отрицать того, что она говорила, или того, что видела в своем трансе. – Она все время была во мне, эта… жажда крови. Воспоминание о тех днях. Что, если в этом причина?

– Что, если в самом деле? – шмыгнула носом Калиста, перечитывая свои слова. – Надеюсь, ты найдешь способ забыть о ней, освободиться от нее на этот раз. Королевская кровь – это не ключ, каким была когда-то. Все не так просто. Между обращениями не будет передышки. Судьба жестока, и, похоже, она наказывает тебя.

– Не будет передышки между обращениями? – Тор выступил вперед, в его глазах отражалась темная боль. – Но раньше между ними проходили недели, и…

– В свете луны, – сказал Вален, голос его был тверд и ровен. – Похоже, меня придется связывать и сковывать цепями каждую ночь.

– Черт побери. – Халвар облокотился о леер корабля. Он выглядел бледным.

– А можно было проклясть кого-то другого? – подошел к Валену Ари.

Калиста прищурилась, всматриваясь в него:

– Это возможно. Но на это потребуется время, которого у вас нет. Я возвращаю проклятье, которое на самом деле так и не оставило его в покое окончательно. Я словно всколыхнула то воспоминание.

Я застыла, когда Калиста бросила взгляд на меня. Сколько она знала – или ощущала – о моем месмере?

– Как долго? – спросил Ари. – Как долго сплетается новое проклятье?

– Это очень тонкое заклятье, – сказала Калиста. – Проклятья кормятся индивидуальными чертами и искажают их. Мне придется узнать о твоем самом значимом качестве, а затем выстроить проклятье так, чтобы обратить его против тебя.

– Я верный, – предложил Ари.

– Значит, мне проклясть тебя так, чтобы ты стал склонен предавать других людей?

– Сильный. Иллюзионист. Я умный, – в голосе Ари прорезались новые пронзительные нотки отчаяния.

– Проклятиям требуется время, чтобы выстроилась история. – Калиста склонила голову набок. – Калачик был умным, так что потерял свой чертов разум. Кажется, толку не будет, если ты сойдешь с ума. Принцесса была воительницей с голосом, призывающим к битве. Она онемела и была вынуждена биться за свою жизнь. – Калиста взглянула на Херью. – Мне много чего рассказали о том, как создавались эти проклятья. Вот почему Про́клятый Король стал таким свирепым. Его способности на поле боя превратились в жажду крови. Но первой сказительнице потребовались недели, чтобы выстроить эти истории.

– Ари, – сказал Вален, сжимая плечо друга. – Спасибо тебе, но ты нужен здесь. Мне нужно, чтобы ты помог мне позаботиться об