Дункан считает, что Бернардо Ортегу направили в Бригию специально. Тамошний король таким образом показывает, что сотрудничать с нами не будет, и спорные вопросы по колониям так и останутся нерешенными.

- Очень похоже.

- Еще бы не похоже. Уже полгода договариваются, а воз и ныне там. Правда, его величество не теряет надежды, таскает даэронца за собой туда-сюда, а Ортега все мрачнее и мрачнее делается. Не нравятся ему придворные нравы. Сеньор Бернардо осуждает разврат, особенно тот, который рядится в приличные одежды.

- То есть дядечка против ханжества? - удивилась Едена Павловна. – Он же из высшего общества. По идее для него это норма.

- Дункан говорил, что в Даэроне все по-другому. Там на женщину глянешь, и сразу все понятно. С первого взгляда видно порядочная она или нет, а у нас сразу не разберешься. Это очень раздражало благородного кабальеро и, только приехав в Балеар, он обрел внутреннюю гармонию. О чем давеча и поведал.

- Да ладно, – не поверила Елена Павловна, начиная понимать, кого сеньор Ортега принял за женщину легких нравов.

- Клянусь спасением души, он прямо назвал Энн Нэвилл распутной девкой, а его светлость герцога - единственным настоящим мужчиной на этом промозглом острове, потому что у него жена одета как жена, а шлюха как шлюха.

- Офигеть, - Елена Павловна позабыла о хороших манерах. Впрочем, на это никто не обратил внимания.

- Если бы не дипломатическая неприкосновенность сеньора разорвали бы на тысячу крохотных дядечек, - Иви завершила рассказ и смолкла. Это был триумф!

- Нюшка мне этого не простит, - отсмеявшись, сказала Елена Павловна. - Но оно того стоит.

И это была чистая правда.

***

Победа над Энн Нэвил радовала недолго. К тому же она по сути ничего не изменила. Фаворитка никуда не делась, даже фасон платьев не поменяла. Единственной уступкой правилам хорошего тона стало полупрозрачное скандийское кружево, которым белокурая красавица драпировала вызывающее пересуды декольте. Судя по слухам, которыми исправно снабжала госпожу Иви, была велика вероятность, что подобные наряды в скором времени войдут в моду. Во всяком случае ее величество королева уже проявила к ним интерес.

Елене Павловне было фиолетово. После моды двадцать первого века глубокий вырез на платье фаворитки мог вызвать разве что улыбку. Она даже не судила Вэля за то, что тот не заставил любовницу переодеться. После скандала с сеньором Ортегой это не представлялось возможным. Так что герцогиня подобно мужу и Нюшке демонстрировала полную невозмутимость. Этакое семейное единение.

Гораздо больше неприятных минут леди Ласточкиной доставляли желающие примазаться к герцогским милостям особы обоего пола. Их, конечно, отсеивали тетушки и Дункан, но некоторым, самым настырным удавалось добраться до герцогини. Нервозности добавляло и то, что ночи приходилось коротать в одиночестве. Вэль, не желая еще больше нагнетать неприязнь своих дам, ночевал в одиночестве, чем неимоверно бесил обеих.

Жизнь в Ратленд-холле кипела и била зазевавшихся по голове. Суматохи добавило явление обещанного леди Матильдой призрака. По ее зову в Балеар явилось легендарное привидение - Рональд Громогласный. Сей известный каждому в Бригии монах основал в свое время аббатство Глэмис, что на берегу озера Лох Вотан. При жизни он был личностью деятельной и чрезвычайно увлеченной.

Таланты Рональда Громогласного простирались не только в организаторской сфере. Всю свою жизнь святой отец учил, лечил и окормлял паству во благо человека и славу Всевышнего, но более всего прославился он своей смертью. В те далекие времена войны еще терзали Бригию. Соседи не раз и не два нападали на островное королевство. В один из таких набегов датчары (северные варвары) высадились на северо-западном побережье, как раз неподалеку от аббатства Глэмис.

Врагов было много, а сил у защитников обители мало. Вот тогда-то и явил отец Рональд чудо, которое прославило его в веках. Громогласно воззвал он к Всевышнему, моля о помощи, и тот услышал. Вскипели воды озера Лох-Вотан, и вышел на берег дракон. Поклонился он настоятелю и подставил шею под пяту отца Рональда. А потом как кинется на датчар. Всех разметал. Так скромный монах поверг в бегство целое войско.

Еще не раз ему приходилось защищать родную Бригию, верхом на драконе и просто так. Рональд Громогласный прожил долгую и славную жизнь, а умирая сказал, что дух его останется в Бригии до тех пор, пока нуждается она в помощи и защите.

- В час испытания услышите вы мой голос, – пообещал монах. - А покуда буду молчать.

По его словам, и случилось. По сей день дух святого защитника молча реет над обителью. Благодарные потомки (в смысле духовные дети) воздвигли памятник Рональду и его дракону. Да... И вот каким же таким образом леди Матильде удалось сагитировать практически святого Рональда Громогласного являться голосистой (в смысле выреза, хотя и голос у нее оказался будь-будь) фаворитке и укоризненно грозить ей призрачным перстом?

Леди Энн впечатлилась так сильно, что даже утратила аппетит. На обеде, посвященном герцогине Балеарсткой клевала как птичка, а от десерта и вовсе отказалась (а от неприличных платьев нет). Ну и зря. В тот день на стол был выставлен сладкий сервиз ее светлости, который произвел настоящий фурор.

- Отныне вы - признанная законодательница мод, - расчесывая перед сном волосы госпожи, поведала гордая Иви.

Елена Павловна только плечами пожала. Ей придворные игры и мнимая популярность были до лампочки, ну или до лампады, если ориентироваться на местные реалии. Леди Ласточкина слишком хорошо знала им цену - пятачок в базарный день. Оступись сейчас она, допусти малейшую ошибку, и все те, кто так рвется в друзья, отвернутся, а то и добить кинутся.

- Так хочется домой, – пожаловалась Елена Павловна. - Там дышится легче... и кровать удобнее, – подумав, добавила она. – Что-то спина устала сегодня.

- Сейчас целителя кликну, - всполошилась Иви, враз позабыв о придворных глупостях. Здоровье герцогини и благо ее деток - вот настоящая ценность.

***

Время тянулось как резиновое. По договоренности с мужем Елена Павловна должна была провести в Ратленд-холле пару недель.

- Дюжину дней продлятся празднества, - подсчитывал Вэль, обнимая и целуя свою герцогиню. - Потом гости начнут разъезжаться, а уж ты, Элен, следом за ними. Иначе неудобно получится.

Разнежившаяся и влюбленная она согласилась. О чем теперь и жалела. Леди манили свобода и картошка. Эх, да что говорить. Кто был нежеланным гостем поймет, как тяжело приходилось Елене Павловне. Злющая аки скорпий свекровь общалась сквозь зубы, Энн изображала мировую скорбь вкупе с оскорбленной невинностью и взглядом испуганной лани. Впрочем, испуг был натуральным. Брат Рональд исправно навещал леди Нэвил каждую ночь. Об этом свидетельствовал дикий визг, которым сопровождались визиты почти святого.

Мерзавка орала