В 1938 году компания ARAMCO нашла место рентабельной добычи нефти в Джебель-Дахране, обнаружив в итоге крупнейшее месторождение в мире. Нефть имела решающее значение для создания богатства. Однако богатство не то же самое, что власть. Ибн Сауду пришлось трансформировать богатство в социальный заказ. Нефтяные деньги нужно было вкладывать в проекты, улучшавшие жизнь населения. Поскольку большая часть людей зависела от сельского хозяйства, вода все равно оставалась основным ограничивающим фактором, и Ибн Сауду по-прежнему приходилось обеспечивать их водой. Королевская семья представляла себе, как это должно выглядеть. В 1937 году король начал проект в Эль-Хардже в восточной части Неджда – региона в центральной части полуострова. Бо́льшая часть земли в проекте принадлежала самому королю, его брату и министру финансов. Это была первая попытка агромеханизации в Саудовской Аравии, предвестник перехода к масштабному сельскому хозяйству. Сельское хозяйство представлялось современным механизированным коммерческим предприятием. Однако стране нужна была помощь.

Когда Соединенные Штаты включились в войну, интерес Рузвельта к этому региону возрос. Его администрация стала предоставлять дополнительные ресурсы и американский опыт, чтобы внедрять современные агротехнические приемы и технологии. Основная тема этих разработок всегда была одинаковой: добыть из-под земли воду для орошения и улучшения производства. Министерство сельского хозяйства отправило группу сельскохозяйственных консультантов (снова под руководством Твитчелла), чтобы получить всестороннее представление, где и в каких количествах имеется вода, и сколько ее можно пустить в дело. Рекомендации были такими: откачивать грунтовые воды и заниматься «мелиоративными» проектами – иными словами, рецепт запада Соединенных Штатов, примененный к Саудовской Аравии. К тому моменту выплаты, которые государство получало за нефть, стали достаточно большими, чтобы финансировать развитие сельского хозяйства. Технический опыт персонала ARAMCO добавил недостающую инфраструктуру; были решены вопросы с финансовыми и техническими аспектами модернизации. Однако политика – другое дело.

В феврале 1945 года, сразу после Ялтинской конференции, Франклин Делано Рузвельт принял трех лидеров региона на крейсере USS Quincy на Большом Горьком озере в Египте у Суэцкого канала. Первым на борту появился египетский король Фарук. Затем в тот же день – Хайле Селассие из Эфиопии. Потом президент принял короля Абдул-Азиза Ибн Сауда. Примечательно, что вместе с Фаруком и Селассие был и правитель Саудовской Аравии. Эта территория традиционно находилась в сфере влияния Британии, однако найденная Твитчеллом нефть поменяла все расчеты, и стало ясно, что король оказался в приоритетном положении. Британцы пытались убедить Ибн Сауда, что следует держаться их, потому что американцы после войны вернутся в Западное полушарие; Саудовская Аравия должна оставаться в зоне фунта стерлингов с Королевским военно-морским флотом и армией в качестве партнеров и защитников. Со своей стороны, Рузвельт верил в раздел Ближнего Востока: иранская нефть должна оставаться интересом британцев, Кувейт и Ирак следует поделить, а вот Саудовская Аравия – это американское дело.

В свою очередь, Ибн Сауд хотел, чтобы Америка продолжала играть важную роль в стране, чтобы уравновесить существенное влияние Великобритании в этом регионе. И было понятно, что громадные запасы нефти в Саудовской Аравии в любом случае делают ее стратегически важной страной. Итак, король Абдул-Азиз Ибн Саид плыл по Большому Горькому озеру, сидя на позолоченном троне на палубе американского эсминца USS Murphy в окружении своей охраны и стада овец, взятых по такому случаю на борт[87].

Рузвельт и Ибн Саид общались пять часов. После продолжительного и безрезультатного обсуждения палестинского вопроса президент обратился к проблеме сельского хозяйства. Он понимал, что в новом государстве, пытающемся установить свой суверенитет, лидер обязательно будет думать о поддержке аграрной отрасли. Саудовская Аравия могла по-настоящему развивать свое сельское хозяйство только в том случае, если бы придерживалась какой-то модели развития, а не просто обладала техническими методами для добычи воды. К этому времени Рузвельт считал, что опыт Администрации долины Теннесси оказался выдающейся моделью развития, ориентированного на воду, и что Саудовской Аравии следует извлечь пользу из этого.

Никто никогда не узнает, могла ли «Демократия на марше» Лилиенталя напрямую повлиять на развитие Саудовской Аравии. Как-то Рузвельт сказал тогдашнему министру труда Фрэнсису Перкинсу, что, покинув свой пост, посвятит себя тому, чтобы распространить модель TVA на Ближний Восток и в другие страны, поскольку такая ориентированная на воду модель развития может привести к прогрессу. В Ялте он предложил Сталину, чтобы TVA стала моделью для послевоенного восстановления экономики Европы. Даже план Маршалла некоторые описывали как «европейскую TVA». Система TVA стала настолько популярной, что превратилась в инструмент международных отношений, приведя, например, к освоению Меконга как регионального проекта. Как говорил Лилиенталь, существуют «тысячи рек», подобных Теннесси, которые могут извлечь из нее уроки.

Рузвельт умер на своем посту через два месяца после встречи с Абдул-Азизом ибн Саудом и не дожил до момента, когда идея TVA закрепилась в остальном мире. Ибн Сауд скончался в 1953 году, ему наследовал его сын Сауд. Однако влияние этого разговора было весьма длительным, поскольку мировая экономика перестраивалась вокруг отношений между едой и нефтью.

Вера Рузвельта в силу примера TVA в конечном счете оправдалась. Во время второй инаугурационной речи Гарри Трумэн объявил о своей стратегии «четвертого пункта», где Соединенные Штаты обязались использовать свои научные и промышленные достижения для помощи развивающимся странам. TVA – главное наследие «Нового курса» Рузвельта – оказалась американской теорией модернизации. Она станет доминировать во второй половине XX века.

Глава 17. Холодная война

РОСТ В УСЛОВИЯХ КОНКУРЕНЦИИ

После Второй мировой войны Соединенные Штаты стали доминирующей экономической и военной державой. Бреттон-Вудское соглашение 1944 года зафиксировало курсы обмена, превратив США в мирового банкира. Капитал страны можно было использовать по всему миру в качестве инструмента развития, и его часто вкладывали в водную инфраструктуру. С помощью таких программ, как план Маршалла, Соединенные Штаты надеялись оказывать финансовую поддержку во время восстановления не только для обеспечения лояльности, но и для стимулирования расширения рынков сбыта для своих товаров и повышения производительности своих поставщиков.

Однако в 1946 году Черчилль заметил, что «через континент от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился железный занавес». Подъем Советского Союза создал серьезный политический раскол, и Европа поделилась пополам. В своей речи 9 февраля 1946 года Сталин прославлял победу Советского Союза во Второй мировой войне как свидетельство жизнеспособности советского государства, заявляя, что она подтвердила систему пятилетнего планирования. Холодная война стала битвой между двумя экономическими и политическими системами, возникшими в результате Второй мировой войны. Битва должна была затронуть и воды планеты, что в итоге ускорило беспрецедентную трансформацию ландшафта.

В соперничество вовлекались уже индустриализированные страны, которые часто извлекали выгоду из инвестиций, предоставляемых в обмен на лояльность. Например, Италия