Использовал свой Закон:

— Пепел.

Как только это слово слетело с его губ все вокруг переменилось. И земля под ногами, и воздух вокруг, и даже небо над головой — все стало меняться. Словно сама реальность переписывалась, а естественный порядок вещей подчинялся приказу мага. Земля, небо, сам ветер, на котором бушевали буря и пламя, стали оборачиваться пеплом.

Кружась по полю тонкие нити серого пепла вытягивались и сливались, пока не слились в колоссальную спираль, неустанно рассекавший пространство. И эта спираль рванула в сторону Хаджара, попутно притягивая к себе все новые и новые нити пепла, которым оборачивалась израненная реальность.

И Хаджар, стоя посреди власти чужого Закона, вдруг ощутил что-то. Что-то знакомое. Он вспомнил, как опускал руку в холодный горный ручей, и слышал далекие отголоски чужих жизней.

Простой, обычной жизни. Лишенной магии, пути развития и всего того, что сеяло распри среди жителей Безымянного Мира. И Хаджар схватился за это ощущение и, когда спираль пепла уже почти коснулась его груди, он нанес простой удар мечом наотмашь. Лишенный бури, избавленный от эха ледяных молний. В нем, в Синем Клинке, встретившимся с Законом Короля Бессмертных, осталось лишь то мастерство, ради которого проливал пот и кровь простой солдат, заблудившийся посреди все не заканчивающейся войны.

И, по логике Безымянного Мира, Хаджар должен был исчезнуть, обратиться в пепел, истлеть под властью столько сокрушительной силы, но…

Исчезла спираль.

Стихла буря.

Рассеялось небо, посреди которого осталось стоять лишь несколько членов дома Хищного Клинка.

И старик.

С разноцветными, грустными глазами. Он опирался на волшебный посох так, словно это была простая палка и держал ладонь у рассеченной груди из которой толчками била кровь.

— Красивый… — прошептал он ссохшимися губами. — красивый… у тебя… будет закон, Синий Генерал.

Пепел отпустил руку и, опустившись на землю, улегся на спину. Он хрипел и хватал губами воздух.

Хаджар же, подойдя к нему, приподнял голову так, чтобы великий маг не умирал в страданиях, захлебываясь собственной кровью.

— Спа…сибо, теперь… я… отдохну… — поблагодарил Пепел и его глаза остекленели.

* * *

— Между прочим, Мервин, — Тулепс поднял руку с зажатым в ней пирожком, высоко вверх. — это весьма ограниченный ресурс, а ближайшая деревня еще высоко.

— Эри, повлияй на него, — надулся Мочалка.

Девушка отвлеклась от своей лютни и, словно все еще была маленькой девочкой, показала бородачу язык и засмеялась.

— Берез…

— Даже не проси меня, — фыркнула Мери, продолжая играть в карты с покрасневшим от натуги Лари. Криволапый, видимо, опять проигрывался в пух и прах, но не спешил признавать поражение. — Давай уже, Лари. Сделай вид, что ты взрослый мужчина, признай, что не можешь выиграть у меня в карты и начни чистить картошку!

Лари процедил что-то некультурное и повысил ставку. Это лишь раззадорило Березку.

— Эш, — Мервин, кажется, уже почти отчаялся получить свой пирожок. — Ну хоть ты меня поддержи.

— А я тебя поддерживаю, — улыбнулся волшебник, поглаживая волосы королевы пиратов, лежавшей головой у него на коленях. — Но отсюда, издалека. А то, если попробую встать, боюсь, Рейка мне что-нибудь отрежет.

— Еще как отрежу, — подтвердила пират, все это время лишь делавшая вид, что спит.

— И вообще, — упер руки в бока Мервин. — нам скоро пора в путь.

Пепел посмотрел на извилистую дорогу, петлявшую между холмов и лесов. Да, им действительно скоро надо было уходить. Но чуть позже. Не сейчас. Им еще надо было…

— Дождемся Мавери и пойдем, — произнес он, оглядываясь себе за спину, где солнце постепенно клонилось за горизонт.

Наступала ночь и, он надеялся, что его клыкастый, когтистый друг-демон заглянет с вином и они смогут немного побеседовать.

* * *

Хаджар бережно опустил голову павшего мага на землю и, вытянув над головой меч, посмотрел на небо. Теперь он знал, был уверен, что сможет подняться туда, наверх, на Седьмое Небо и, даже если он встретит там легионы божественного воинства, даже если на его пути встанут демоны и духи, даже если все герои этого мира объединятся против него, то его шаг не замедлится, а меч не дрогнет. Он не остановится, пока не доберется до своей цели.

Не успокоится, пока не откроет врата Грани и не узнает последнюю истину.

Безумный Генерал исчез в вихре синего ветра, и, одновременно с этим, где-то на краю Безымянного Мира, внутри одинокой горы, в ледяном гробу по лицу девушки с черными волосами и изумрудными глазами скатилась слеза, но упала она не на её шею, а на опустевшие подушки, на которых не осталось и следа от голема.

Голема, выполнившего то, ради чего её когда-то создали по образу и подобию той, чье имя она… оно носило. И никогда не знавшему, что это будет так больно — уходить. Так больно, как будто у неё… этого, тоже было сердце. Она… оно лишь надеялось, что у той, по чьему образу и подобию её… это создал Мастер, сердце было таким же и, наверное, даже еще больше.

Гроб опустел, и гора заснула, а над заснеженной вершиной, посреди небес, запылали огни северного сияния.

Парад Демонов начался.

Финал

Он здесь. Спустя века. Пройдя через все, переступив через всех. Он шел, несмотря ни на что. Он шел, презирая все, что вставало у него на пути. И он пришел. Сюда, на Седьмое Небо. Он пришел за ответами на свои вопросы и за справедливостью для тех, кто остался позади.

И он добьется своего. Кто бы ни встал у него на пути. Пусть все демоны и боги, злодеи и герои, духи и даже сами Древние объединятся против него — его меч не дрогнет, его шаг не замедлится и ничто не согнет железной воли Генерала, восставшего против...

Глава 1901

Хаджар шел по залитым светом звездным тропам, посреди реющей порванным парусом тьмы, ласкающей его лоскутами мрака, напоминающими нежные касания возлюбленной. А может быть он просто шагал по темной тропинке, едва-едва освещенной скудными ночными светилами, изредка выглядывающими из-за степенных облаков, щедро разлитых по небу чернильным мазутом.

Как и всегда — генерал мог выбрать для себя любое из обоснований, и оно оказалось бы верным. Просто потому, что, как и в Стране Бессмертных, здесь, у границы Седьмого Неба, все, что было знакомым и родным для взгляда и