Шрифт:
Закладка:
Он сложил свои большие руки на раздутой груди.
— Это правда, что ты попросила Круза выйти за тебя замуж?
— Может быть.
Его густые брови ещё глубже нависли над глазами медового цвета.
— Почему?
— Это не твоё дело.
Он подлетел ближе ко мне, его ноги были в нескольких дюймах от земли. В отличие от калигосупры, он носил чёрные кожаные ботинки, которые соответствовали его полностью чёрному наряду из брюк и футболки. Если бы не его металлические глаза, он мог бы сойти за агента секретной службы.
— Мы защищаем наше королевство, поэтому моё дело — понять намерения наших посетителей. Особенно посетителей с кровью Неблагих.
— Не принимай это близко к сердцу. Я здесь не для того, чтобы убивать вашего короля.
— Ты здесь, чтобы убить кого-нибудь ещё?
Я мило улыбнулась.
— Зависит от того, насколько грубым ты планируешь быть со мной.
Порыв воздуха приподнял кончики моих волос, когда рядом со мной упало чьё-то тело. Веснушки Доусона сияли, как хлопья красного перца, когда он размахивал моими кроссовками передо мной. Никогда ещё я не была так рада увидеть пару кроссовок. Я взяла их у него, села на искривлённый корень шириной с резную скамью и, придерживая меховую накидку одной рукой, вытерла ладонями подошвы ног, пока Доусон не присел передо мной.
— У меня есть лучший способ избавиться от грязи.
— Дай угадаю… огонь?
Он ухмыльнулся. Голубое пламя вспыхнуло над его ладонями и выжгло грязь, которая затвердела, превратившись в глину. Огонь не только очищал, но и согревал.
Как только Доусон закончил, я сунула ноги в кроссовки.
— Как люди здесь выживают без огня?
— Они в значительной степени полагаются на небесных жителей, — он поднялся, но не полетел.
— Здесь всегда так холодно?
— Не тогда, когда светит солнце, — сказал Сайлас.
Так что девяносто восемь процентов времени было холодно, что не беспокоило бы тех, у кого в жилах течёт огонь. Не видя смысла возмущаться несправедливостью всего этого, я спросила:
— Насколько велика Неверра?
— Большая, — сказал Доусон. — Но не такая большая, как Земля.
— Сколько времени мне потребуется, чтобы увидеть всю её?
— Дни. У меня был друг, который нанёс её на карту, так что он пошёл пешком, и ему потребовалась целая неделя, прежде чем он вернулся в исходную точку. Если бы ты полетела, это заняло бы всего один день.
Но я не летала. Хотя я могла бы быстро бегать. Мои бёдра и икры напряглись в предвкушении. Не покажется ли Доусону странным, что мне нравится бегать? Так и было, когда мы пересеклись в лесу Манисти. Обитатели болот казались настолько сосредоточенными на выживании, что физические упражнения, несомненно, были самой далёкой от их разума заботой.
— Так куда ты хочешь пойти? — спросил Доусон.
Я встала, схватилась за одну ногу, растянула заднюю часть бёдер, затем повторила движение с другой стороны.
— Где Харени? — спросила я.
Подозрение вспыхнуло на бронзовой коже Сайласа.
— Ты не должна приближаться к Харени.
— Почему нет? Разве это не одна из достопримечательностей Неверры, которую стоит посмотреть? — я не думала, что было бы разумно уколоть здоровенного стража фейри, но ничего не могла с собой поделать. Мне не нравилось, когда мне указывали, что делать.
Доусон очень напрягся рядом со мной.
— Это плохая идея, Катори.
— Почему я не могу посмотреть, где живут мои родственники? Не похоже, что у них есть выход оттуда, не так ли?
Доусон запустил руку в свои лохматые волосы, веснушки были такими красными, что казались застывшими компьютерными пикселями.
— Ты не пойдёшь туда в моё дежурство, — сказал Сайлас. — Есть много других мест, которые можно посмотреть. Выбери другое.
Попробовать стоило.
— Я скучаю по озеру рядом с моим домом. У вас есть какие-нибудь водоемы в Неверре?
Руки Доусона, наконец, оторвались от его тела.
— У нас есть глэйды на востоке. Там раньше жили Дэниели, но все они мертвы, так что теперь там безопасно.
Предвкушение пробежало по моей коже, покрывая её мурашками.
— Мы можем пойти туда? — я сделала всё возможное, чтобы подавить своё волнение. — Или это бесполётная зона для таких людей, как я?
Доусон приподнял бровь, глядя на Сайласа, ища его одобрения. Страж фейри проворчал что-то на фаэли, что заставило Доусона показать мне большой палец вверх.
— Хотя это довольно далеко. Хочешь, чтобы я вызвал руну?
— Я побегу.
— Я не знаю, можно ли…
— Венторы бегают так же быстро, как мы летаем, — Сайлас был неподвижен, за исключением того, что на его широкой шее двигались сухожилия.
— Действительно? — глаза Доусона распахнулись.
Я кивнула.
— Но я ни в коем случае не бегаю так быстро, как ты летаешь. Я не охотник.
— И всё же у тебя под кожей есть вита, — сказал охранник.
— Потому что в моей крови много железа.
Хотя тревожно блестящий взгляд охранника был прикован ко мне, он заговорил с Доусоном.
— Она убила Борго Лифа своей кровью.
Я стала такой же твёрдой, как ствол дерева рядом со мной.
— Я не убивала его. Он использовал мою кровь, чтобы покончить с собой.
Сайлас фыркнул.
Я собиралась настоять на этом, но вместо этого спросила:
— Ты знал Борго, Сайлас?
Имя охранника слетело с моих губ, как удар плавника о палубу лодки.
— Кастрированный изгой? Да, я знал его.
Я бы зарычала на него, если бы была из тех, кто рычит. Вместо этого я повернулась к Доусону, расстегнула свои тяжелые серьги и надёжно спрятала их в складке брюк.
— В каком направлении мы движемся?
Доусон указал направо.
— Показывай дорогу.
Я побежала за ним в лес калимборов, топча губчатую землю, перепрыгивая через сучковатые корни. Пьянящая смесь адреналина и прохладного воздуха проникла в мои мышцы и сняла затянувшееся напряжение.
В какой-то момент Сайлас превратился в светлячка. Хотя он держался близко ко мне — слишком близко для комфорта — он был таким маленьким, что я почти могла притвориться, что его там не было, или, по крайней мере, притвориться, что он настоящий жук, а не оборотень.
Мы пробежали несколько миль по лесу гигантских деревьев. Пересеклись со стаей диких собак с мехом таким же белым, как плащ, который Доусон предложил нести после того, как я сняла его со своих вздымающихся плеч.
Повсюду вокруг меня кипела жизнь. В отличие от животных, которые были чистыми и яркими, обитатели болот были одеты в ту же зелёную одежду, что и грязный мох, запачкавший мой бирюзовый наряд, и носили свою настороженность, как маску.
Большинство калидумов остановились, чтобы посмотреть на странное зрелище:
