Шрифт:
Закладка:
Затем кто-то коснулся моей руки, отвлекая моё внимание от злобного лица Грегора. Маленькая женщина стояла рядом со мной, сгорбившись над сучковатой веткой, которую она использовала в качестве трости. Она вложила мне в руку пару резных красных серёжек.
Я моргнула, когда лусионага схватил её за плечи и оттащил в сторону. Он прорычал ей слова, которые заставили её спрятаться за длинной каменной плитой, затем бросил ей трость, выпавшую у неё из рук. Он ударил её по поднятой руке.
Всё ещё сжимая серьги, я уставилась на грубияна, который выкрикивал приказы другим продавцам. Вероятно, он говорил им, чтобы они не приближались ко мне.
— Сколько она хочет за это?
Глаза блестели от шока — или это была надежда? — старуха заговорила, но её слова фаэли не дошли до меня.
Грегори усмехнулся.
— Сколько она просила?
— Десять медных монет. Полная месячная зарплата, — он покачал головой, презрительная усмешка изогнула его верхнюю губу. — Они наверняка стоят не больше, чем один лист мальвы.
— Сколько стоит лист мальвы?
Он скользнул своим карим взглядом по мне.
— Если медная монета стоит сто долларов, то лист мальвы стоит один.
Лусионага с конским хвостом вернулся, размахивая бархатным мешочком, набитым монетами. Он передал его мне, и хотя я чувствовала, что использовать деньги Круза было неправильно, не помогать окружающим меня людям было совершенно преступно.
Я открыла мешочек и выбрала монету.
— Неужели все они одной стоимости?
Грегор кивнул.
Они не были круглыми, но блестящими и тяжелыми. На одной стороне была выгравирована буква W, подобная той, что украшала мою руку, а на другой — венок. Я вытащила ещё две монеты.
— Не надо, — голос Грегора был низким, почти угрожающим.
— Не надо, что?
— Переплачивать за кусок стекла. Это создаёт неправильное впечатление.
— И какое бы это произвело впечатление?
— Что ты простофиля и дура.
Я нагло улыбнулась и подошла к искалеченной женщине. Я положила перед ней три монеты. Над ближайшими к женщине торговцами воцарилась тишина. Их широко раскрытые глаза следили за моими руками, когда я продевала серьги в уши.
Я нашла их тяжелый вес невероятно приятным. Особенно, когда я заметила сморщенные носы фейри, сидящих в своих рунах.
— Возможно, я ошибался насчёт тебя, — сказал Грегор, находясь рядом со мной, когда я шла вглубь рынка. — Ты, вероятно, не будешь продавать своё тело; в конечном итоге ты отдашь его бесплатно.
Язвительные реплики промелькнули у меня в голове. Я сосчитала до трёх, чтобы успокоить свои расшалившиеся нервы. А потом я снова сосчитала до трёх. Посчитав в третий раз, я сказала:
— Хорошо, что я наполовину охотница, не так ли? Кто в здравом уме захочет лечь в постель со своим злейшим врагом?
Кроме Круза…
Хотя не то чтобы он хотел переспать со мной. Я надеялась.
— Мы давным-давно уничтожили наших злейших врагов.
Я нахмурилась. Это был не тот ответ, которого я ожидала.
— Ты просто дворняжка с очаровательной мордашкой.
Элегантно. Не то чтобы я ожидала от него большего.
— Если Неблагие не твои злейшие враги, тогда кто же они?
— Ты имеешь в виду, кем были?
Уголки губ Грегора поползли вверх. В нём было так много Веры. Как он мог не знать, что она его дочь? Неужели он действительно так и не узнал об этом?
— Дэниели, но мы уничтожили этот вид много лет назад. Круз уже благословил тебя своими чешуйками? Это сотворило бы чудеса с твоим холодным телом.
Желание дать ему пощечину заставило меня вжать пальцы ног в холодную влажную землю.
— Спасибо за нежелательный совет.
До конца посещения рынка я не разговаривала с Грегором и больше ничего не покупала. Я просто бродила по проходам, едва замечая, что бедный калидум пытался мне продать.
Кто-то тронул меня за плечо, и я подпрыгнула.
Я обернулась и встретила покрасневшее веснушчатое лицо.
ГЛАВА 40. ГЛЭЙДЫ
Взгляд Доусона метался между мной и Грегором.
— Я пришёл слишком рано, чтобы забрать тебя?
Недостаточно рано…
— Я могу уйти, Грегор?
— Ты видишь решетки купола вокруг себя?
— Нет.
— Тогда ты свободна, — он свистнул, и рядом с ним появился лусионага — тот, что с конским хвостом. — Сайлас, ты будешь сопровождать Катори и Доусона в их путешествии по нашей земле.
Сайлас… Лусионага, которого я встретила на пляже в ночь убийства Элис.
Руна Лайнуса припарковалась надо мной.
— Уходишь так скоро, Катори?
Я понятия не имела, как долго я там пробыла, но, несомненно, это было давно. Мои ноги онемели от холода, а в ушах звенело от шума.
Огненно-светлые волосы Лайнуса развевались на лёгком ветерке, дувшем по рыночной площади, наполненной ароматом мускусных тел и влажной зелени.
— Ты присоединишься к нам за ужином?
Если бы я могла удержаться, я бы не видела королевскую семью до ночи моей свадьбы, но был ли у меня выбор? Я подняла лицо вверх.
— Если я не слишком устану от своего дня, Массин, я присоединюсь к вам.
— Тогда не перенапрягайся, моя дорогая. У нас было не так много времени, чтобы поговорить, и у меня к тебе так много вопросов.
Моё сердцебиение превратилось в неровные удары. Я коротко кивнула ему, затем спросила:
— Ваш охранник действительно должен сопровождать нас?
Лайнус взглянул на Грегора, и что-то промелькнуло между ними. Поглаживая пальцем свой гладкий подбородок, Лайнус сказал:
— Сайлас силён и защитит тебя от животных, бродящих по нашей земле. К тому же он чрезвычайно сдержан. Ты даже не заметишь, что он там.
Золотые глаза Сайласа подозрительно блеснули под тёмным пологом. Да. Вздохнув, я пошла впереди Доусона через ряды продавцов. Выходя, я поискала глазами старушку и обнаружила её в окружении других продавцов в зелёном. Сквозь сбившиеся в кучу тела, её глаза встретились с моими, и на её лице появилась почти беззубая улыбка.
Остальные вокруг неё повернулись, чтобы посмотреть. Я застенчиво скрутила волосы в верёвку через плечо и продолжала скручивать их, пока не вышла с рынка. Хотя свет был приглушен тяжёлым облаком тумана, выйти на улицу было всё равно, что выйти на самый яркий солнечный свет. Я наполнила лёгкие воздухом, который был таким чистым и живым на вкус, что я не могла вдохнуть его достаточно быстро.
— Итак, — Доусон откинул непослушные светлые волосы с детских голубых глаз. — Ты хочешь, чтобы я тебя понёс?
— Нет. Но есть ли у меня шанс вернуть свою обувь?
— Твою обувь?
— У меня были кроссовки, когда Круз привёз меня в Неверру. Они в квартире.
— Конечно. Я могу это сделать.
Он устремился вверх,
