Шрифт:
Закладка:
Эпилог
Год спустя
Пэм сказала, что работа с детьми будет вознаграждена. Пока меня вознаградили лишь двумя испорченными майками и юбкой, которые из-за краски, маркера и блесток невозможно носить. Я уж молчу про убитую пару кроссовок. Больше никакого суперклея в работе!
– Мисс Рейна! – Ко мне подбежал пятилетний Крис, махая над головой листом.
Для пущего привлечения внимания он сграбастал мою рубашку сзади. Из тридцати трех детей, посещающих занятия, он был одним из самых маленьких. Хотя мы стараемся объединять ребят в небольшие группы, чтобы дети каждый день занимались разными видами деятельности, Крис тайком прибивался к моей группе, в то время как его приписывали к другой. Чаще всего я разрешала ему остаться. Его тяга к рисованию была заметна невооруженным глазом. Еще бы он руки не забывал мыть после красок.
Закончив занятие, я переоделась в чистую одежду – меня ждала важная встреча. Теперь придется идти с кобальтово-синим отпечатком детской ладошки на спине.
Ну хотя бы этот сделан акварелью и должен отстираться.
Крис торжественно протянул мне лист.
– Это вам!
– Мне? – Я с улыбкой приняла рисунок. – Ух ты! Это я? – У нарисованной девушки были рыжие волосы. Месяц назад я покрасила волосы в вишнево-красный оттенок и заплела их косичками. – Можно я оставлю его себе?
Положу в почти заполненную массивную папку рисунков. Обычно дети забирали свои рисунки и поделки домой родителям, но иногда делали что-то специально для меня.
Крис кивнул, покачиваясь взад-вперед.
– Вы уезжаете?
Сердце сжалось. Я пришла сюда работать волонтером, чтобы просто скоротать время. Кто знал, что я так привяжусь к своим маленьким художникам?
– Да. Но я обязательно навещу вас, когда вернусь.
– Надеюсь. – В мастерскую вошел Николас. Он был в спортивной одежде, слегка пропотевшей после крикета, в который он играл со своей группой. С отрощенной бородой Николас едва походил на парня, давшего мне год назад визитку у Грейс. – Твоя мама на улице, Крис. Помой руки, прежде чем идти к ней.
– Хорошо! – Малыш обнял меня. Джинсы тоже обзавелись синими отпечатками. – До свидания, мисс Рейна.
О боже. Сердце снова защемило. Я буду скучать по этим детишкам.
Первые несколько недель после продажи гостиницы я помогала тете Хелен разобраться в тонкостях гостиничного бизнеса. Когда же она все уяснила и переняла бразды правления, у меня появилось время на волонтерскую работу и подготовку к экзаменам. Сдав экзамены, я разослала заявления в университеты и поступила в Нью-Йоркский.
Ни Оливия, ни Эйден не обрадовались такому решению. Оливия хотела видеть меня в Лондоне, Эйден – в Калифорнии. Я выбрала золотую середину. Ну на самом деле я выбрала Нью-Йорк, потому что хотела туда поехать. Ни моей лучшей подруге, ни моему парню это не понравилось, но они оба были за менее бескорыстно-самоотверженную Рейну, а решение принимала она.
– Когда улетаешь? – спросил Николас.
– Завтра вечером. – Восемь часов перелета. – Мой первый международный рейс. – К счастью, у меня есть сопровождающий.
– Что ж, береги себя и поддерживай связь.
Я обняла его.
– Спасибо тебе за все.
– Спасибо, что присоединилась к нам. – Николас похлопал меня по спине. – И поблагодари своего бойфренда за пожертвование.
Я со смехом отстранилась.
– Еще одно?
– Я не жалуюсь, – пожал плечами Николас.
Мы вышли из Общественного центра.
Кстати, о бойфренде. Я посмотрела в мобильный и увидела пропущенное сообщение. Пришло десять минут назад.
«Им нужна песня о вечной любви,
А для меня вся любовь – это ты».
Я написала: «Не вижу в этом проблемы».
Ответ пришел мгновенно, словно он ждал мое сообщение:
«Я музыку слышу в дыханье твоем,
В трепете сердца – струн перезвон».
Я с потаенной улыбкой села в машину. Когда по дороге в «Плюмерию» тренькнул мобильный, смотреть в него не стала. Сделала это, только припарковавшись. На этот раз никаких стихов – лишь знакомый пейзаж, снятый с западного конца главной лужайки.
В вестибюле прошла мимо тети Хелен и Перл, которые выходили из кабинета тети.
– Не волнуйтесь, – кинула им, – я здесь не для проверки. Просто навещаю гостя.
Тетя Хелен покачала головой.
– Так и думала. Пригласишь его сегодня поужинать с нами?
– Обязательно!
– Рейна, милая, – окликнула меня Перл, и я остановилась. – Зайди ко мне перед уходом. Я приготовила для тебя чай и сладости. Возьмешь с собой. Может, и найдешь в Нью-Йорке мармеладки, но они точно будут хуже моих.
– Спасибо! – Я подбежала и чмокнула ее в щеку. – Попозже загляну. А сейчас меня в беседке ждет молодой человек.
– Счастливица. Иди тогда, иди, – махнула она рукой.
Я торопливо обогнула бассейн, спустилась по ступенькам к главной лужайке и получила новое сообщение.
«Время расколем и вместе споем.
Забудем, что было. С начала начнем».
А вот и он. Сидит в уголке беседки, перебирая струны гитары и что-то напевая. Как будто никуда и не уезжал. Я подошла, он поднял взгляд. На скамейке рядом лежали блокнот и мобильный.
– Один тут? Я очень надеюсь, что ты – постоялец гостинцы. Иначе это выглядит стремновато.
– Ты назвала меня стремным? – Эйден выгнул бровь. – Довольно странный способ поздороваться с незнакомцем.
Я медленно приблизилась и остановилась почти вплотную, возвышаясь над ним.
– Тогда хорошо, что ты – не незнакомец.
Он откинул голову назад:
– Повезло мне.
Несколько секунд я просто стояла и смотрела на него с упоением. Ему шла легкая щетина. И он снова подстригся, оставив по бокам совсем короткие волосы. Мне хотелось пробежаться по ним пальцами, но я сдержала порыв.
Эйден тоже не шевелился. Мы словно замерли в молчаливом состязании: кто кого переглядит? Росло приятное напряжение, соединяющая нас струна натянулась и гудела, полная жизни и обещаний. Я сдалась первой, опустив уголки губ. Эйден победно улыбнулся, и миг спустя мы растворились в объятиях друг друга.
После месяцев разлуки недолгий поцелуй распалял еще больше, и я отстранилась, не дав разгореться пламени страсти. Эйден разочарованно вздохнул, когда я выскользнула из кольца его рук. Но нам некуда сейчас спешить. Время есть. И я хочу насладиться каждой секундой.
«Вакханалия» успешно убедила компанию выпустить третий альбом группы в Нью-Йорке. У нас будет целых три месяца. Может, и больше.
Я уютно устроилась на скамейке рядом с Эйденом, прислонившись к одной из опор.
– Продолжай, – сказала ему. – Хочу услышать остальное.
И Эйден, зная, что я не отступлю,
