–Погодите, но это же Паула взяла трубку в первый раз, когда звонил мошенник? Она бы уж точно узнала голос Рокки.

–Я думаю, первый звонок был от истинного мошенника, если можно так выразиться,– сказала Тельма.– Кто-то попытал счастья. Какой-то профессионал, возможно, как и сказал Рокки, даже не из нашей страны. Реакции Паулы было более чем достаточно, чтобы он больше не пытался. Но вот она ответила на звонок – и что же делает дальше?

–Рассказывает об этом Рокки,– подхватила Пэт.

–Рассказывает об этом Рокки и Уэйну,– поправила ее Тельма.

–Уэйн объяснил, как работают эти мошеннические схемы,– вспомнила Лиз.

–Уэйн, вероятно, рассказал Рокки все, что ему нужно было знать. Или, по крайней мере, достаточно, чтобы тот мог потом сам выяснить детали,– продолжила Тельма.– Например, как разбить сумму онлайн и спрятать деньги, которые он перевел на счет.– Она посмотрела на Лиз:– Когда ты спросила Паулу, звонил ли кто-нибудь в Гортопс, что она ответила?

–Только Рокки,– сказала Лиз.

–Вообще-то он должен был знать, когда она там убирается, и не звонить в это время, но он прокололся, по крайней мере один раз.

–Но разве это все не догадки?– уточнила Пэт. Она подумала об ограблении склада Рода.– Я хочу сказать, улик не так много. Подумаешь, пара покупок за наличные.

–Есть одна явная улика. Одна вещь, которая окончательно убедила меня в том, что именно Рокки был мошенником.– Подруги посмотрели на Тельму.– «Финансовые недочеты». Одна из тех фраз, которая звучит умно, но по сути ничего не объясняет.

–Топси тогда нам так и сказала, прямо здесь,– вспомнила Лиз.

–А потом Рокки сказал мне ровно ту же фразу возле «Гнедого жеребца»,– добавила Тельма.– Это очень характерная фраза. Видимо, он так и говорил Топси, когда звонил ей под видом сотрудника банка.

–Он подхватил ее от Уэйна,– пояснила Лиз.– Он при мне тоже говорил: «финансовые недочеты».

–И я подумала, что он наверняка использовал ее в разговоре с Топси. Слишком хорошо, чтобы быть просто совпадением.

–Но может, это Уэйн звонил Топси?– предположила Пэт.

Лиз отрицательно покачала головой, вспомнив о трех домах в Ярме и Торнаби.

–У него все в порядке с деньгами.– Она посмотрела на припаркованные на улице автомобили, подумала о развязном парнишке, который ухмылялся со стены котельной Паулы много лет назад, любил жизнь с вином, женщинами, дорогими машинами, но без пенсионного плана. Только был ли он правда способен одурачить подругу матери?

–Все это пока не слишком убедительно,– заметила Пэт.

–Первый полицейский так и сказал,– ответила Тельма.– Вот почему мне так повезло, когда я столкнулась с детективом Донной. Увидев, как она отреагировала на имя, я поняла, что у них есть свои подозрения, да и к ним уже приходила его девушка. Мой рассказ скорее просто подтвердил то, что они и так знали.– Тельма помешивала свой кофе. Именно это она повторяла себе снова и снова с тех пор, как услышала новость об аресте.

Она подняла глаза на подруг и обнаружила, что те уставились на нее.

–Простите, что я ничего не сказала, но в сложившихся обстоятельствах это показалось наилучшим вариантом.

–Если это правда, то это так… бессердечно,– вздохнула Лиз.– Рокки, конечно, не был близко знаком с Топси, но, в конце концов, она была подругой его мамы.

–Как я и говорила, люди придумывают всевозможные причины, чтобы оправдать свои поступки,– заметила Тельма.– Рокки наверняка слышал от Паулы, сколько денег есть у Топси – и как быстро ее состояние ухудшается до той стадии, когда она сама этого даже не осознает,– и что Келли-Энн их не заслуживает. А тем временем его карьера стриптизера подходит к концу, он работает в колл-центре и вынужден обеспечивать двоих детей.

–Погодите-ка,– внезапно выдохнула Пэт.– В ночь, когда умерла Топси, разве он не выступал где-то?

Тельма кивнула и достала из сумочки аккуратно сложенный флаер «Северных рыцарей»: 27февраля, «Пирс», Клиторпс.

–Значит, он не мог подменить таблетки Топси,– сказала Лиз с облегчением в голосе.

–То, что он совершил мошенничество, не означает, что именно он убил Топси,– заметила Тельма.– На самом деле его паника, когда он избавился от машины и солярия, скорее говорит об обратном.

–Он мог быть в сговоре с кем-то,– предположила Пэт. Например, с Несс. Она легко могла представить ее в образе алчной преступницы, эдакой миссис Робинсон[30].

Повисла пауза, а затем, не сговариваясь, подруги сменили тему. В конце концов, теперь это дело в руках полиции, которая во всем разберется; они больше не могут ничего сделать. Лиз рассказала о попытках Тима и Леони устроить Джейкоба в новую школу. Пэт поделилась (не всеми) переживаниями о Лиаме. Но подспудно они ощущали некоторую удрученность. Ведь если Тельма права, то это было печально, и они чувствовали некую ответственность за случившееся. В конце концов, Рокки был одним из их учеников; они потратили годы своей жизни, чтобы втолковать основные правила: делись карандашами, не толкайся в очереди, будь добрым и щедрым. Эти принципы демонстрировались на каждом уроке физкультуры, на каждом классном часе, на каждой главе Роальда Даля, прочитанной вслух. Видеть, как это наследие столь грубо и подло игнорируется и отвергается… Здесь было о чем поразмыслить.

Заурядное зло. Тельма оглядела людей в кафе. Молодая стажерка, впервые протирающая столы. Женщина в сиреневом кардигане, пытающаяся разгадать кроссворд в «Рипонском вестнике». Мужчины, женщины, старики, молодежь… все со своими мыслями, мечтами и планами. Проскальзывали ли среди них преступные замыслы?

Младенец, улыбающееся личико… упругая ручка коляски под ее руками…

И она покатила коляску прочь.

Это было так просто.

Она встряхнулась и заставила себя сосредоточиться на том, что Пэт говорила о потенциальных оценках Лиама.

* * *

В сумерках Тельма припарковалась у школы напротив церкви Балдерсби. На заднем сиденье лежала охапка нарциссов гораздо лучшей формы и цвета, чем те, что она положила на алтарь в тот день, когда сидела в церкви Святой Екатерины. Небо было ясным, последние абрикосовые отблески заката исчезали за Пеннинскими горами. В воскресенье часы переведут; на следующей неделе в это время будет уже светло. Она подумала, сможет ли Рокки увидеть закат, где бы он ни находился. Этот образ то и дело возникал у нее в голове с тех пор, как она узнала о его аресте,– накачанная фигура, удрученная и, несомненно, в слезах. Отчасти это ее рук дело.

Именно поэтому Тельма пришла сюда, чтобы возложить цветы на могилу Топси и тем самым напомнить себе о том, сколько горя и скорби принесли поступки Рокки.