– Почему?

– Мы отдадим пришельцам их парня и так заработаем очки для переговоров, – объяснил сенатор Харо. – Покажем себя с хорошей стороны.

– Или не отдадим, – тихим эхом отозвался Наамар.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Габрис.

– Только то, что сказал, – пожал плечами сенатор Фага. – Парень, которого мы захватили, очень ловок. Ничего не зная о Траймонго и том, как мы живём, он сумел выбраться из Вонючего рынка, найти покупателя на редкую жемчужину, купить катер и поддельные документы, пересечь половину континента, добравшись до Шикадури, продать катер, выйти на связь с местными бандитами… Что, по-твоему, всё это означает?

– Ты же сам сказал: он очень ловок, – слегка удивлённо ответил сенатор Харо.

– Это означает, что парень собрал о нас обширную и довольно точную информацию, – объяснил Наамар. – Он владеет их взглядом на нас, понимаешь? Он знает, что они думают о нас, и тем бесценен. Мы можем выбить из него все нужные нам сведения и получить шикарную основу для переговоров. Мы будем знать всё о них и всё, что они знают и думают о нас.

– Выбить? – поморщился Габрис.

– Если придётся. – Наамар вновь пожал плечами.

– И отдадим пришельцам их человека со следами пыток?

– Если придётся его пытать – естественно, не отдадим: кто знает, куда он делся? Где мог потеряться или погибнуть? Он мог оказаться не таким ловким, как они думали. Или Траймонго оказалась ему не по зубам… – Наамар рассмеялся, но тут же вновь стал серьёзен: – Ставки очень высоки, Габрис, и мы должны действовать очень осторожно. Но при этом – решительно.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – вздохнул сенатор Харо.

– Не знаю, – не стал скрывать сенатор Фага. – Но я знаю, чего должен добиться, и на ощупь иду к своей цели.

Наамар ободряюще улыбнулся собеседнику и только хотел развить мысль, как в дверь постучали и адъютант сообщил, что «сенатор Уло просит сенатора Фага немедленно выйти на связь». Сказал Габрису: «Договорим позже» – и поспешил к радиостанции, примерно представляя, о чём пойдёт разговор.

И не ошибся.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Как быстро меняются роли, да?

– Я бы не сказала, что они сильно поменялись, – медленно, но при этом спокойно произнесла Феодора.

– Но ведь теперь тебе что-то от меня нужно.

– Не так много, как тебе хотелось бы.

– Тогда скажи, что именно?

– Сущая мелочь, Наамар: объяви, когда мы собираемся во Дворце Пяти Стремлений? Не хочется опаздывать на экстренное заседание.

– Я ещё не знаю, кто они, Феодора, – напомнил сенатор Фага. – Возможно, мы имеем дело с хитроумными разведчиками с другого континента.

– Этот факт ничего не меняет. В любом случае их появление затрагивает интересы всего Траймонго, и они должны выступить перед сенаторами и обществом.

– При встрече обязательно спрошу у пришельцев, знают ли они то, что кому-то чего-то должны, – язвительно ответил сенатор Фага. И наконец-то «пробил» Феодору:

– Наамар! Ты ведёшь себя…

– Невыносимо?

– По-детски.

И тон женщины заставил сенатора Фага взять назад. Можно сказать, что он добился своего, но тут же сдался, постаравшись выставить свои предыдущие действия как «шутку».

– Я всего лишь отстаиваю интересы Траймонго и, когда пришельцы соизволят явиться, – обязательно сообщу, что высшее руководство планеты заинтересовано во встрече.

– В срочной встрече.

– Разумеется.

На этом разговор можно было заканчивать, однако Феодора не удержалась от едкого замечания:

– Я рада, что они появились и помогли нам избежать катастрофы.

– Не делай поспешных выводов, Феодора, они просто появились, а наши внутренние дела – это наши внутренние дела, которые их не касаются.

– Что они скажут, если ты развяжешь войну?

– Ничего. – Сенатор Фага пожал плечами с таким видом, словно женщина могла его видеть. – Они подождут, пока на Траймонго не установится единое правительство, и вернутся за стол переговоров.

– Думаешь, вернутся?

– Разумеется! – Он вновь усмехнулся. – Феодора, я верю, а точнее – надеюсь, что они прибыли с Герметикона. Но я никогда не поверю, что они покончили с войнами. Так не бывает. А значит, они с пониманием отнесутся к тому, что у нас возникли настолько серьёзные противоречия, что их можно разрешить только военным путём.

– Ты не остановишься? – поняла Феодора.

Наамар выдержал довольно длинную паузу, после чего угрюмо и честно ответил:

– Я не знаю.

* * *

– Мы точно знаем, что они поедут на автомобилях, – уверенно произнёс Боцман, командир наёмников, которых «сосватал» юноше старик. Боцман, как и остальные его ребята, был крепким, плечистым мужиком, предпочитающим одежду неприметную, но не тёмную, и производил впечатление обыкновенного фермера. Наверное, его предки ими и были, а вот он выбрал более опасную профессию, продавая своё умение убивать и «решать вопросы» иными насильственными способами. Он стоял на носу катера и, общаясь с Занди, лишь изредка поворачивал голову. А поскольку мчался катер с огромной скоростью, юноше приходилось напрягаться, чтобы не пропустить ни слова. – Они идут в две машины: фургон с твоим приятелем и автомобиль сопровождения. Всего шесть хорошо вооружённых фага. Скорее всего, переодетые военные.

– Почему они выбрали машины? – Как и любой другой траймонгорец, Занди был уверен в том, что, куда бы ты ни собирался, выбирать нужно воду.

– Из Шикадури в Каслиди самый короткий путь ведёт по земле, – объяснил Боцман. – Сначала по земле – до Стремления Харо, а там уже по воде. Но перехватить их нужно до границы, в Харо мы не пойдём.

– Если самый быстрый путь по земле, то почему мы выбрали катер? – с тревогой спросил Занди.

– Чтобы перехватить их у Чикальского моста. Около него мы окажемся раньше.

Ответ юноше не понравился:

– А если окажемся позже?

– А если окажемся позже, то твоему другу не повезло, – пожал плечами Боцман. – А мы возьмём с тебя только четверть оговорённой суммы – за беспокойство.

Отказываться от разработанного плана он не собирался, и Занди понял, что спорить бессмысленно. С другой стороны, плату наёмникам предложили очень щедрую, так что они сделают всё, чтобы перехватить кортеж фага.

Наёмников было восемь, по словам старика – «достаточно, чтобы решить проблему», и их спокойная уверенность, не демонстративная, а естественная юноше нравилась. Но был вопрос, который его беспокоил:

– А вдруг они убьют моего отца?

– Вряд ли у них есть такой приказ, – подумав, ответил Боцман. – За него заплатили сто тысяч золотом и приказали даже пальцем не трогать, так что, скорее всего, они будут защищать добычу до последней возможности. – Он понял, что Занди волнуется, ему это понравилось, и потому добавил: – Мы постараемся, чтобы этого не произошло.

– Постараетесь или сделаете?

– Не