— Извини, — говорит он, — но ты так ох*ительно пахнешь. А я предупреждал, что могу частично терять контроль. Так едем на ней?

Я киваю и сглатываю.

— Хорошо.

Он отступает, после чего я прихожу в себя не меньше минуты.

В молчании мы усаживаемся в салон, а как только выезжаем из гаража, я решаю отвлечься от того дурдома, что начинает твориться со мной, когда он дает себе волю.

Достаю из рюкзака книгу, открываю ее и пытаюсь углубиться в чтение.

***

Вначале неизвестный автор сообщает, что в мире в принципе существуют ведьмы.

Когда-то давно в мире было несколько ковенов, в каждом из которых главенствовала верховная ведьма. Что-то вроде больших семей. Но потом ковены были жестоко истреблены (неизвестно кем и зачем, предположительно вампирами и демонами), а потому ведьм в наше время в итоге совсем не осталось.

Далее, в отличие от бытующего веками мнения, что ведьмы относятся к темным силам, они, наоборот, всегда на светлой стороне и на стороне людей.

Ведь именно они обладают такими умениями, как создание лекарств от самых разных болезней и лечение даже тяжелых недугов. Самые сильные из них, говорится в книге дальше, могут вытаскивать людей с того света лишь обычным наложением рук.

Ведьмы, как и люди и другие виды живых существ, черпают энергию из космического пространства и проводят ее сквозь свое тело. Но тело ведьмы уникально тем, что оно многократно усиливает эту энергию, превращая ее в настоящую живительную силу.

Чем сильнее ведьма, тем мощнее становится энергия, которую она может в себе разжечь. Считается, что сильная ведьма (при условии, что она инициирована) могла бы повернуть время вспять и изменить ткань прошлого, повлияв тем самым на настоящее или будущее.

Возможно поэтому, ведьм и начали истреблять те, кто не хотел, чтобы они обладали столь мощными способностями.

Я отвлекаюсь от чтения и начинаю смотреть вперед.

То есть, автор книги хочет сказать, что при должном умении я смогла бы, скажем… оживить свою маму?

О, да я бы много чего могла сделать. Контролировать любую войну, например. В том смысле, менять прошлое так, чтобы она не состоялась. Я могла бы…

— Как тебе книга? — спрашивает меня Демид.

Прежде чем ответить, я снова проверяю, применяет он Глас или нет. Вроде бы нет.

— Интересно, — говорю я, потому что тут скрывать мне нечего и тут же добавляю.

— Я для этого вам нужна, да? Изменить что-то в прошлом?

Он слегка морщится от моих слов.

— Насчет прошлого… не сильно увлекайся.

— Почему?

— Потому что прочитай следующую главу.

Несколько минут я пялюсь на профиль Демида, а потом возвращаюсь к чтению.

Однако же ведьме не рекомендуется играть в игры с судьбой, особенно в одиночку. Этот опыт может стать для нее фатальным. То есть, потратив слишком много энергии, особенно если она делает это без поддержки ковена, ведьма в лучшем случае сходит с ума, так как теряет часть своей души, а при худшем, и более вероятном исходе, покидает этот мир насовсем.

— Круто, — говорю я, а сама думаю, что это вполне состыкуется с мыслями Лейлы о том, что ей будет даже жаль меня, но ничего не поделаешь.

Еще меня очень интересует что значит «инициирована».

Я иду в конец книги, рассчитывая найти там что-то типа словаря и не ошибаюсь.

Итак, инициированная ведьма — это ведьма, вступившая в свою силу.

Отлично, и как я могла бы вступить в свою силу?

Первым, и основным необходимым условием, считается достижение ведьмой восемнадцатилетия. Вторым, необязательным, но значительно усиливающим способности ведьмы, условием является условия того, что она перестает быть девственницей.

Прекрасно.

Я захлопываю книгу и начинаю смотреть в одну точку перед собой.

Разрозненные пазлы, что начали складываться еще вчера, собираются теперь в окончательно целую и ясную картину.

Демид и Ко каким-то образом узнали о моем существовании. Но на тот момент я была еще слишком молода для их дел, и они дождались моего дня рождения. После этого, предварительно устроив небольшое соревнование, один из них, конкретно Демид, практически изнасиловал меня, выставив все так, будто он защищает. А на самом деле инициировал, чтобы я стала сильнее.

Теперь они хотят использовать мое тело и попасть с помощью него в свое прошлое. Это их единственный шанс. На что-то, не знаю пока, на что.

Но чего они ждут?

Может быть, полнолуния или что-то вроде этого?

Я снова ныряю в книгу, ищу информацию об этом. Но автор все больше углубляется в историю, несомненно познавательную в любое другое время, но отвлекающую от нужной мне информации, которой я пока не нахожу.

Я раздражаюсь.

Мне важно знать, чего они ждут. Важно понимать, есть ли у меня время на то, чтобы обучиться гласу и узнать что-нибудь еще или стоит бежать уже сегодня.

— Приехали, — говорит Демид, и я с удивлением вижу, что мы въезжаем во двор знакомой мне пятиэтажки.

— Я пойду с тобой, — заявляет Демид, но я отрицательно мотаю головой.

— Нет, отец при тебе может быть скован и…

— Это не обсуждается, — отрезает он, а я понимаю, что, наверное, он боится, что я могу сбежать, пока он ожидает меня в машине.

Я вздыхаю, и мы идем к подъезду, держась за руки.

Точнее, Демид, держит меня за руку, а я просто иду и мечтаю о том дне, когда смогу полностью избавиться от его присутствия рядом с собой.

Глава 38

В подъезде как всегда темно и пахнет затхлыми тряпками. Лифта здесь нет, и мы начинаем ускоренный подъем по лестнице. Я стараюсь как можно быстрее преодолеть все ступеньки наверх. Демид тенью следует за мной.

Мне не привыкать, в общаге условия лишь немногим лучше, но Демид вообще никак не вяжется с этим местом. И, конечно же, его присутствие напрягает меня очень сильно.

Как, по его мнению, я смогу отсюда сбежать? Выпрыгнуть в окно? Или, может, выбраться через чердак?

Ладно, делать нечего. Останавливаюсь перед дверью, обитой облезлым дерматином, вздыхаю и жму на старенький допотопный звонок.

Я не удосужилась предупредить никого о своем приезде, но сегодня воскресенье. Надеюсь, что застану папу дома.

— Ты еще помнишь, что умеешь читать мысли? — как бы между делом интересуется Демид из-за моей спины.

Я замираю.

А ведь и правда.

Я так увлеклась круговертью в своей голове и стремлением поговорить с отцом, что совершенно забыла, что я могу разговаривать теперь иным,