призывает такой только подобное себе, оно к нему и притягивается.

Чужое зло в отношении себя такие считают не справедливым, не в состоянии же признаться себе самому о нищете своего духа, они не позволяют ему сокрушиться о своей гибели, поэтому и людей других предпочитает видеть в нехорошем свете, осуждая их за тень падающую от себя, не признавая и даже не различая в них достоинств и положительных качеств, ибо ненавидят все живое по слову Божию, а лишь через призму любви становятся заметны добродетели. Такие способны только осуждать, тянутся к власти, где с наслаждением продолжают ненавидеть, не поддерживая или помогая, а топя и подталкивая, обосновывая для себя и окружающего мира такое поведение выполнением своего долга.

Придет день, когда они разглядят пустоту и никчемность своей жизни, разлучая их черную душу с трясущимся от ужаса телом, Ангелы вырывают одно из другого, швыряя к ногам тех, кому они были слугами. Не светящиеся светом благодати и не полноценно Богом напитанные их души обращаются они к Лику Господню, а как больная, воспаленная, выжатая насилием мышца, иссушенная и обезвоженная, отлетают они сами от Него, не в состоянии пережить славу Сущего, в сторону тьмы и холода духовного, прозорливо по милосердию Божиему, созданному для ожидания такими Страшного Суда…

Двоих спрятавшихся пугали псалмы, напеваемые старушкой и отрочицей. Но не любит ждать враг рода человеческого и быстро способен омрачить ум человеческий, тем более готовый к греху. Только стало понятно, что в деревне больше никого нет, а псалмы затихли, Волков, совершенно обезумевший, направился к двери и вкрадчиво постучал. Дверь оказалась открытой, ее распахнул ребенок с огромными добрыми глазами, светлыми прямыми, распушенными волосиками до пояса, ясным взглядом:

— Здравствуйте! Я Лиза. Вам чем-нибудь помочь?… — «Карлик» опешил от такой простоты и безбоязненности и растерявшись, не сразу придумал, что предпринять:

— Лиза… Ааа, дома кто из взрослых?

— Бабушка, но она болеет, я сама могу помочь, что вам дать?… — Такая наглая открытость и светлый образ Бога в ребенке взбесил демона, захватив всю волю оторопевшего нечестивца, и разойдясь в своем гневе, он надоумил начать избивать ребенка и только вопль ее, на который выбежала с серпом в руке бабушка, заставил остановиться и бежать, схватив Елизавету с собой.

Старушка, видя, как внучку насильно запихивают в машину двое мужчин, охнула и медленно начала оседать на пол крыльца. Силы и так отобранные болезнью, покидали ее, будто прорвавшийся, через дамбу, сель. Слезы бессилия и отчаяния текли по сведенному судорогой лицу. Она не упала, а так и сползла, упираясь спиной о косяк входной двери. С последней искрой жизни, взлетевшей к Богу, расслабились и мышцы, отпустившие серп, брякнувший на доски. Душу ее подхватили два Ангела и быстро согрев, успокоили последнюю ее печаль: «Господь с Елизаветой, а ты к Нему»…

Лиза была девочкой не простой, в свои семь лет умела больше любого среднестатистического молодого человека или девушки. Нелегкая жизнь заставила ее закалить свой характер, а все тяжелые минуты, заполнить не переживаниями или саможалением, а стремлением, как можно больше познать и научиться. Бабушка ее была преподавателем, заслуженным, между прочем, всю свою жизнь преподававшим в северной столице. Сюда же обе попали в попытке оторваться от проблем, появившихся благодаря родителям Лизы, ставших стечением обстоятельств наркоманами. Надежда Федоровна в воспитание внучки вложила всю свою любовь, передав многое единственному, оставшемуся в живых, родному человеку, что развило дерзкую в любознательности девочку быстро и необычайно всесторонне. Кроме того, с трех лет она занималась гимнастикой и плаванием, обретя за несколько лет прекрасную гибкость, силу, спортивную форму.

Сообразительности ее мог позавидовать любой взрослый, упертости любой осел (в хорошем смысле), а неумению отступать, любой военачальник, при том, что тупое стояние на месте было не в ее характере. Маневренность ее детского разума, обстоятельность подхода, безбоязненность действий при убежденности своей правоты не имели равных. В ней рос прекрасный администратор, творческий человек, великий стратег, видящий с первого взгляда целесообразность действий и не боящийся пользоваться и малым шансом для достижения цели.

Внешне девочка — ангел, совсем не производила впечатление грозного противника, уже развитого интеллекта, только какой-то по-взрослому глубокий опытный взгляд мог навести на какие-то подозрения. Выкравшие ее, видели в этом беззащитном существе перепуганную малолетку, честно говоря, действительно испугавшуюся поначалу.

Побоев она не боялась, в каком-то смысле даже привыкла, часто получая тычки и удары от своих родителей, которых не поворачивается язык так назвать. Весь страх и боязнь, как рукой сняло, когда через стекло отъезжающей «Газели» она увидела оседающую бабушку, кроме которой у нее в этом мире больше никого не осталось.

Шестым чувством она поняла, что они больше не увидятся, а кто в этом виноват, подсказывать было не нужно. С этой минуты двое негодяев обрели в этом малолетнем человеке самого злейшего врага, которого и предположить в ней было невозможно!

За всю свою жизнь Волков не встретил ни одного человека, которого не передернуло бы от его взгляда и внутри, которого не зародился бы первобытный страх. Многие умеют преодолевать подобное чувство, но далеко ни каждый способен скрыть все сопутствующее ему: выделяемый запах, реакцию зрачков, мимику, неконтролируемую часть интуитивного поведения, скрытые реакции. Он ожидал внешних проявлений испуга и от Лизы, поскольку даже Смысловский чувствовал себя дурно, при взгляде на своего попутчика.

Если любой из читателей попал бы в такую ситуацию, то единственным его желанием было бы — «свалить по-тихому» и больше никогда не попадать в такие ситуации. У малышки были другие планы, именно планы, которые выстраивались с быстротой полета мысли.

Для начала она попыталась понять смысл своего похищение. Наверное, в семь лет сложно догадаться, да что догадаться, хотя бы задуматься над таким вопросом, но наш маленький герой пошел методом исключения, сразу поняв, что ради выкупа ее воровать бы не стали, на органы продать у этих отморозков ума не хватит, кушать в ней нечего, в рабство к этим недоделкам она была бы рада попасть, поскольку уже были готовы планы по их сдачи в полицию, но и этот вариант она отшвырнула в сторону.

Немного испугавшись мысли о сексуальном насилии, о чем видела репортаж по телевизору, она сделала ввод, что таких намерений у этих взрослых нет, иначе этот акт давно бы уже совершился.

От одной мысли о таком исходе комок подкатил к горлу и мурашки пробежали по всему телу. Быстро совладав с собой, Лиза ударилась в поиски ответа, но не нашла. Тогда она решила искать ответа в разговоре с похитителями:

— Эй,