Шрифт:
Закладка:
Я молча киваю – с радостью ухвачусь за любую возможность.
Майкл хмурится, разглядывая конверт, отправленный из Пайнферта.
– Не пойму, почему не отправить письмо прямо из тюрьмы? – наконец говорит он. – Зачем обставлять так, чтобы письмо ушло из города, будто бы все в порядке?
– Уж таков Джо, – отвечает, опередив меня, Белинда, одновременно набирая сообщение для Лиама. – Он мог очаровать кого угодно, даже птах, приклеенных к ветке. Джо наверняка не хотел, чтобы Джесс или ее родители узнали, куда его занесло, ну и уговорил охранника отправить письмо.
– И охранник согласился? Разве это не против правил?
– О господи! – теряя терпение, восклицает Белинда. – Да что у вас в семье все помешаны на правилах? Да, правила существуют. И – нет, не все им следуют. Тюремные охранники – тоже люди, и один из них явно сжалился над Джо и согласился отправить от него открытку в честь дня рождения погибшей дочери.
– А может быть, – театрально указывая на Белинду пальцем, говорит Майкл, – мы все себе напридумывали. Сами выдумали и сами поверили!
Мы с Белиндой пристально смотрим на него, и под нашими взглядами Майкл заметно грустнеет.
– Ну ладно, беру свои слова обратно. Но все-таки… почему мы решили, что он заключенный? Может быть, он жил в этом городке, работал в баре или в той же тюрьме?
– Нет, – этот ответ вырывается у нас с Белиндой одновременно, и мы переглядываемся, грустно улыбаясь.
– Джо ни за что не стал бы работать в тюрьме, – объясняю я. – Что бы ни случилось. Он никогда не доверял властям, особенно полиции и вообще всему, связанному с системой правосудия. У него был свой нравственный кодекс, и на работу в тюрьме он бы никогда не согласился.
– Если поразмыслить, в этом его недоверии нет ничего странного, – печально вздыхает Белинда. – Вспомни, как и кто его воспитывал, что он пережил в детстве, когда полиция оторвала его от родной матери? Повзрослев, он, конечно, понял, что произошло, однако своих ощущений не забыл – ему тогда было года три или четыре, так ведь? Бедный ребенок наверняка был в ужасе, когда его забирали у родных.
Все верно, и картину Белинда рисует душераздирающую. Больно даже представить себе несчастного малыша Джо, которого силой уводят из дома, пока его родители ничего не соображают в наркотическом тумане. Он наверняка пугается, пытается драться, но его запихивают в полицейскую машину – вой сирен и свет мигалок в темноте, – а потом его высаживают в участке и передают в бездушную систему социальных служб. Конечно, сотрудники опеки желали ему добра, и для Джо тот день мог стать началом новой, лучшей и счастливой жизни – только попал он из огня да в полымя – к Шайке чокнутых. Что же удивительного в том, что он всегда был добр и внимателен с Грейси и делал все, чтобы она видела в жизни только любовь и заботу.
– Надо что-то предпринять насчет Шайки чокнутых, – предлагаю я. – Их надо остановить. Если мы отыщем Джо… может быть, он согласится помочь. И Лиам тоже – к нему прислушаются.
– Я с ним об этом говорила, уж поверь мне, – отвечает Белинда, снова проверяя сообщения на экране телефона. – Однако этот крепыш-полицейский ростом в шесть футов два дюйма все еще их побаивается. Давай подумаем об этом в другой раз… Через пять минут Лиам мне позвонит. Я поговорю с ним в другой комнате – там тише.
Белинда выходит, и мы с Майклом молча сидим, каждый на своем месте. Мои мысли разбегаются в тысяче направлений, и ни одно из них не оканчивается ничем хорошим. Я будто бы листаю детскую книжку, в которой читатель решает, как будет развиваться сюжет: если хочешь напасть на демона, перейди к странице 99, а если предпочитаешь от него спрятаться – к странице 62. Судьба персонажа зависит от твоего выбора.
Но в нашей истории, какой выбор ни сделай, счастливого конца не видать.
Спустя год после открыток, которые мы обсуждали, пришло еще одно письмо от Джо – в нем он писал, что у него были причины хранить молчание. Возможно, причина была в том, что он сидел в тюрьме, гнил в камере. Быть может, он провел в тюрьме не один год – такая жизнь любого изменит до неузнаваемости. И тогда в его словах о том, что прошло слишком много времени и я его не узнаю, нет ничего удивительного.
Кто знает, а вдруг он до сих пор в тюрьме – его последнее письмо было отправлено из Лондона, но ведь все правила можно обойти? И когда он писал о скорых переменах в жизни, то, возможно, имел в виду выход на свободу или перевод в другую тюрьму, да все что угодно!
Если он все еще там, то я его найду. И пусть наша встреча будет не такой, как я воображала, не похожей на романтические истории и девичьи мечты, но я найду Джо. И мы встретимся. Неважно, что он сделал или куда угодил. Он по-прежнему Джо.
Белинда возвращается в комнату, весело сверкая глазами.
– Разговаривать с этим парнем – все равно что воду решетом носить, – объявляет она. – Все надо объяснять подробно, понятно и по десять раз. Он постарается что-нибудь раскопать. Судя по всему, если Джо арестовали, то описание нарушения должно было остаться в специальном разделе вместе со свидетельскими показаниями. Я продиктовала Лиаму дату рождения Джо и приблизительно время совершения преступления – очень приблизительное. Так что теперь остается одно – ждать.
Глава 28
«Имя и звание составившего протокол сотрудника полиции: ДЖОН УОКЕР (констебль 499)
Дата происшествия: 14.09.09
Время происшествия: 14:30
Время ареста: 15:15
Протокол опроса свидетелей: ПРИЛАГАЕТСЯ, ПОДПИСАН
Изложение фактов: в 14:41, во время патрулирования вверенного района, меня вызвали к месту происшествия на станции метрополитена «Кентиш-таун», куда я и явился в сопровождении констебля полиции КЛЕР БЕЙКЕР (527).
По прибытии мы обнаружили пострадавшего – Стивена Кеннеди, как было позднее установлено. Стивен Кеннеди нуждался в медицинской помощи в результате акта физической расправы, совершенного подозреваемым – как было позднее установлено, Джозефом Райаном. Бригада «Скорой помощи» была вызвана и прибыла на место происшествия в 14:59. Мистер Кеннеди получил медицинскую помощь на месте в
