Она всматривалась в лица каждой женщины, которую видела, надеясь почувствовать трепет узнавания, хоть что-то, но так и не смогла понять, есть ли среди них ее мать.

Вой адских псов заставил Серильду пригнуться. На мосту появился псарь, державший в руках дюжину поводков. Гончие рычали и рвались на волю. Они уже чуяли добычу там, за мостом.

– Охотники и духи! – раздался голос Эрлкинга. – Бессмертные и безжизненные!

Сняв с плеча арбалет, он вложил в него стрелу. Вокруг дрожащей добычи уже собралась толпа привидений. Всадники держали лошадей за поводья, на их лицах появились азартные усмешки.

– Да начнется Охота! – Эрлкинг выпустил стрелу в сердце бога смерти, и она вонзилась в куклу с тошнотворным звуком.

Дверцы клеток распахнули. Веревки перерезали. Спустили гончих псов.

Испуганное зверье бросилось во все стороны. Птицы взлетали на крыши домов. Зайцы, хорьки, барсуки и лисы забега́ли во дворы, метались по переулкам и вокруг зданий. Гончие кинулись в погоню, охотники не отставали.

Толпа разразилась хриплыми криками. Выкрикивали тосты, и вино выплескивалось из кубков. Музыка звучала все быстрее. Серильда даже представить не могла, что призраки могут производить столько шума и что это будет так… весело. Нет, это было неправильное слово. Лучше было сказать – безудержно.

Серильда была поражена тем, насколько это было похоже на День Эострига в Мерхенфельде. Не охота, а общая радость, веселье, и атмосфера праздника.

Не будь Темные бессердечными убийцами, впору было бы к ним присоединиться. Однако она вспомнила предупреждение Лейны – дождаться, пока их отвлечет охота, и только тогда пускаться в путь. Пригнувшись как можно ниже, она стала медленно пробираться вперед.

У пристани стояли десятки лодок, но ту, что принадлежала «Дикому лебедю», было легко обнаружить. Это была не самая большая, новая и красивая лодка, но выкрашена она была такой же ярко-синей краской, что и фасад трактира, а на борту был нарисован белый лебедь.

Никогда раньше Серильде не доводилось плавать на лодке, не говоря уже о том, чтобы самой швартоваться или грести. Поэтому она, пожалуй, слишком долго простояла, глядя на выцветшие на солнце деревянные скамейки и обветшавшую веревку, неровными петлями обмотанную вокруг железной подставки, и пытаясь сообразить, когда ее развязывать – сначала или когда заберется внутрь. И сильно ли лодка будет раскачиваться под ее весом и как управляться с этими веслами, чтобы обогнуть остальные лодки, теснящиеся вдоль причала?

Ухватившись за борт, она стала подтягивать лодку ближе, пока та не ударилась о причал. После минутного колебания Серильда села на край причала и спустила ноги в лодку. Под ее весом лодка просела, но тут же вернулась в прежнее положение, качаясь на волнах. Затаив дыхание, Серильда неуклюже забралась внутрь и села на дно. Юбка тут же намокла в лужице холодной воды.

Но лодка не пошла ко дну. И это внушало надежду.

Серильде потребовалось еще немного времени, чтобы развязать и размотать веревку. Она оттолкнулась от причала веслом. Лодка предательски раскачивалась и с грохотом билась о соседние борта, пока Серильда пыталась отплыть. Она съеживалась от каждого громкого звука. Но тут лучники из тех, кто не отправился на охоту, начали соревноваться в меткости, и подняли страшный шум, буквально превратив бога смерти в подушечку для иголок.

Чтобы выбраться на открытую воду, Серильде потребовалась целая вечность. Лодка вертелась, как детский волчок, и оставалось только радоваться тому, что гладь озера была относительно спокойной, иначе она не сладила бы с веслами. Оказалось, что ими гораздо удобнее было отталкивать другие лодки, чем грести. Но, когда Серильда выбралась, наконец, из узкой протоки, ничего другого ей не оставалось. Сев спиной к замку, – она видела, что рыбаки так делают, – Серильда взялась за весла и принялась описывать ими неловкие, неуклюжие круги. Это оказалось куда сложнее, чем казалось со стороны. Вода сопротивлялась, весла казались нелепыми и непослушными, и постоянно приходилось исправлять курс.

Наконец, когда Серильде уже казалось, что прошла целая вечность, она оказалась в тени замка, прямо под подъемным мостом.

Отсюда замок казался огромным и зловещим. Стены и сторожевые башни поднимались к усыпанному звездами небу, заслоняя луну. Фундамент был сложен из гигантских валунов, вокруг мягко плескалась вода, и картина казалась бы мирной, если бы тишину не нарушали возгласы призрачных гуляк на берегу.

Серильда остановила лодку и стала осматриваться в поисках места, где можно причалить и выбраться на берег. Но кругом было так темно, что она видела лишь блестящие мокрые камни, почти неотличимые друг от друга.

После нескольких попыток выбраться на берег Серильда, наконец, ухватилась за валун с острым выступом и обмотала вокруг него веревку. Она постаралась завязать узел покрепче. Оставалось надеяться, что лодка будет ждать ее здесь, когда она вернется… Если, конечно, вернется.

Подвязав юбку, чтобы подол не путался под ногами, она неуклюже выбралась из лодки и начала подниматься. Камни были скользкими, многие поросли мхом. Серильда старалась не думать о том, какие существа могут прятаться под зазубренными камнями, о чешуе, когтях и острых маленьких зубках, поджидающих случая впиться в беззащитную руку.

Не думать об этом удавалось плохо.

Наконец она добралась до опущенного моста.

На мосту было пусто, но большая часть двора была скрыта воротами, так что Серильда могла только гадать, есть там кто-нибудь или нет.

– Ну и ладно, – тряхнула она головой. – Не отступать же, раз уж я здесь.

Пыхтя, она забралась на мост и буквально рухнула на доски, но не стала отлеживаться, а решительно поднялась на четвереньки и огляделась. Вокруг никого не было видно.

Серильда вскочила на ноги и, влетев в ворота замка, бросилась бежать вдоль крепостной стены. Осмотрев двор, она заглянула в конюшни, на псарню, в помещения складов и хозяйственные постройки. Она никого не видела и ничего не слышала, кроме своего дыхания, биения своего сердца, отдаленных ударов стрел по мишеням, следовавших за ними возгласов и криков. А ближе слышно было только сопение и фырканье бакхауфа в конюшне.

Вспомнив рассказ Лейны о Духе Золотильщике, Серильда предположила, что, скорее всего, найдет Злата на внешней стене замка – например, в одной из башен, выходящих на другую сторону озера. Придется, подумала она, поломать голову, чтобы сообразить, как туда попасть. Она еще не была в той части замка и на внешних стенах, но уже начинала понимать, как все устроено.

Некоторое время у нее ушло на то, чтобы осмотреть верхнюю часть крепостных стен. Но, хотя там горели факелы, Серильда не заметила ни Злата, ни вообще какого-то движения.

Ей очень хотелось увидеть его. Она буквально умирала от желания его увидеть. Это потому, сказала себе Серильда, что нужно узнать, не встречал ли он при дворе короля ее мать. Эта тайна не переставала ее мучить.