— Простите, погорячился! — приложил руку к сердцу Сергей. — Дело в том, что у нас ограниченные возможности. Говорят, не боги горшки обжигают, а у нас только Бог может их обжигать. Нет печи! Нет помещения, глины. Ничего нет!

— Глина есть недалеко отсюда. Хорошая. Её не так и много надо. Помещения тоже не надо — летом под какой-нибудь крышей, зимой в клетушке. Печь сам складу, я ещё и печник.

— Хорошо! — согласно кивнул Сергей. — А почему вы не работаете индивидуально? Вам же будет выгодней. Тут же у нас своеобразный колхоз — все работают и ничего не получают. Этакие, понимаете, сознательно-идейные колхозники!

— Я знаю.

— Семья есть? — задал Сергей в лоб следующий вопрос.

— Есть. Но я ушёл оттуда.

— Почему? Сварливая жена? Непослушные детки?

— Я… того… иногда…

— Понятно, — кивнул, обдумывая ситуацию, Сергей. — Среди нас, к счастью, таких нет. И, честно сказать, не хочется, чтобы были.

— Я месяц в рот не беру.

— А потом?

— Потом все горшки вдребезги, — подсказал ответ Пётр.

— Так, да? — посмотрел Сергей в глаза незадачливого гончара-печника.

— Бывает и такое, — согласился гончар. — Это когда уж допекут.

Сергей постучал костяшками по столешнице. Посмотрел на всех, как бы стараясь понять их ответ, потом очень внимательно и долго рассматривал кандидата в свой «колхоз».

— Я вас возьму, — наконец вымолвил он. — Но с условием, что вы подлечитесь. Это просто теперь делается. Мы вам поможем потом окончательно избавиться от этого несчастья. Согласны?

Гончар кивнул.

— Сергей, — обратилась Томка, дотоле молча наблюдавшая за беседой, — ему жить негде.

— Да и у нас негде! — развёл руки Сергей. — Не в бане же ему жить! У деда Матвея живёт уже один наш. Алексей Алексеевич там со своими пчёлами.

— Могу и в бане пожить, — согласился гончар. — Там можно попервости и работать.

— Нам ведь баня нужна как баня. А чем бы вы могли ещё заняться зимой? — спросил Сергей уже как хозяин, кому лишний рот без рук ни к чему.

— Да всё могу. Столяр я ещё, печник, могу по жести что-нибудь…

— К сожалению, все названные профессии пьющие, — горестно покачал головой Пётр. — Гончара вылечишь, печник запьёт… А последний из троицы, глядя на вылечившихся неудачников, в петлю с горя полезет.

— Один геолог заткнёт в этом за пояс всех печников и жестянщиков, — с ехидцей высказалась Томка. Её коробило, что кандидатуру, предложенную ею, так дотошно обсасывают со всех сторон, да ещё и со смешками. На президента проще пройти, чем на печника.

— Геолог пьёт, да дело разумеет! — парировал Пётр, косо глянув на Томку. — Он спьяну горы не рушит.

— Коль все так против, — поёрзав на лавке, яростней прежнего сказал гончар, — то не надо. Хотелось, как лучше.

— Кому? — спросил Пётр.

— Как кому? — не понял гончар.

— Да, кому лучше? От того, что кто-то делает себе хорошо, редко бывает, что это всем на пользу. С вашим «хорошо» не согласились ваши домашние, думаю, и здесь будет та же картина маслом. Я предлагаю принять товарища в коллектив, но с условием: до первого, ладно, учитывая возраст и желание, до второго загула. А там уж прости-прощай! Согласны? — повернулся Сергей к гончару.

— Согласный, — нехотя ответил Фёдор Лукич. — Деваться некуда.

— Вот этого не надо! — возразил Пётр. — Получается, будет возможность плюнуть на нас, вы и плюнете. Так, что ли?

— Не собираюсь ни на кого плевать. Просто надо когда-то завязывать, — пояснил свои слова гончар. — Хватит уж!

— Принимаем? — обвёл всех взглядом Сергей.

— Берём, — сказал Пётр. Остальные согласно закивали.

— Пётр, — обратился Сергей к активному члену по линии кадров, — не возьмёшь ли на постой нашего нового члена общества? В бане ему будет страшно, там привидения могут спровоцировать пьянку.

— Милости просим! — склонил голову Пётр. — Там и работа есть на первое время — печь развалилась.

Когда все разошлись по своим углам и избам, Сергей, затянувшись дымком сигареты, сказал Нине:

— Пока не тот контингент валит к нам. Нужны молодые и семейные, чтобы привязать их намертво к земле, к малой родине. Чтобы дорожили они Духовщиной!

— Может, и были бы такие, да где им жить? — отозвалась Нина, заканчивая протирать полотенцем посуду.

— Построили бы им дома.

— Ждать не каждый хочет, теперь не те люди.

— Так что, думаешь, сначала построить дома? А если никто не придёт, деньги по ветру?

— Придёт! — заверила Нина. — От желающих отбоя не будет!

— Откуда такая уверенность? Деревни гибнут на корню!

— Нужда заставила людей бросить свои места да податься туда, где бы не умереть с голоду. По себе знаю!

30

И начались деревенские зимние будни! И отдыхал люд, и работал в меру. Хорошая пора. Можно позволить себе поспать подольше, можно выбрать денёк для охоты или рыбалки. Можно помастерить что-нибудь или просто почитать какую-то подвернувшуюся под руки книгу или журнал. Ещё проще занятие — тупое разглядывание картинок в телевизоре. Сходил к поленнице, принёс беремя дров, подтопил печку и опять ты сам себе хозяин.

Сегодня у мужиков день охоты. Увязался было за ними и Игорёк, да его Нина не пустила — кашляет, паршивец! В избу не загнать. Вот и результат!

Ружья у Сергея и Петра, загонщики Анатолий и Алексей Алексеевич. В первом же загоне по одному белячку отстрелялись горе-охотники, но безуспешно.

— Самые добрые охотники, — отозвался на это Анатолий. — Зверюшкам с такими охотниками ничто не грозит.

— В конце концов, мы не за мясом вышли в лес! — заявил Пётр.

— Охотники все так думают? — переспросил Анатолий. — Это их кредо?

— Это их неумение, — подсказал Алексей Алексеевич. — А вообще-то они шкуродёры ещё те!

— Так и сидел бы дома, чтобы не быть шкуродёром! — сплюнул в досаде Пётр на холодный снег.

— В следующий раз так и сделаю.

— Зачем ждать следующего раза. От дома отошли недалеко.

— Вы правы.

— Зачем ты так грубо с ним? — спросил Сергей, когда Алексей Алексеевич отошёл на достаточное расстояние, чтобы не услышать разговора.

— А ну его, надоел со своими воспитаниями! Всех поучает. Грамотей сыскался. Смотрит на всех, как на расшалившихся пацанов.

— Он же учитель! — сказал в защиту Алексея Алексеевича Анатолий. — Пропустил бы мимо ушей — только и всего!

— Четыре человека — и не можем ужиться, а как будет, если нас будет тысяча? — усмехнулся Сергей.

Второй загон — пустой. Третий тоже.

— Последний и по домам, — распорядился Сергей.

В последнем мелькнул белячок в кустах перед Петром, он и ружья не успел поднять.

Шли домой, громко разговаривая и смеясь.

— Если наши жёны ещё и огонь