и взбирался на его колокольню. Я был в Суасоне, проезжал кровавые поля сражений Первой мировой войны в Шампани; я наслаждался бургундскими винами «Поммар» и «Нюисен-Жорж» в местах их первоначального произрастания. Владелец винных подвалов Пьер Помелль в городке Бон устроил нам дегустацию, ставшую незабываемой. Он встряхивал в бокале вино, и оно оставляло после себя на стекле маслянистый след. Винодел был поставщиком северонемецкого отделения общества «Ллойд» и ресторана «Блютгерихт» в подвале Королевского замка в Кёнигсберге. В Боне мы посетили старую монастырскую больницу. Повсюду кипела работа, прокладывались новые линии связи. Снова к сети были подключены города в Эльзасе: Безансон, Бельфор, Мюльхаузен (Мюлуз), Страсбург, Дьёз, место моего постоя в 1918 г. Чистый в прошлом городок Дьёз было не узнать. Улицы буквально сочились грязью. Я все же набрался смелости и рассказал местным жителям, каким ухоженным был город, когда в нем стоял немецкий гарнизон. В Меце мы навестили Мортье, который с 1914 г. совсем не изменился. Но так не хватало после сладких французских вин старого доброго «Мозеля». Однажды я проехал через Понтарлье и Коль-де-ля-Фосий к коменданту округа на Женевском озере и далее в направлении на Бельгард-сюр-Вальверин на Роне. Мы видели Монблан, ночью – огни Женевы без всякой светомаскировки. Я проехал через Эперне, Сент-Мену, Варен-ан-Аргон, полный воспоминаний о 1916 г., Дён-сюр-Мёз, Монмеди, Лонгюйон, Лонгви, Брие, Эпиналь, везде, где я работал со своими людьми. Разрушений было все меньше. В конце ноября Фелльгибель привез своего начальника связи в Бад-Харцбург (26 – 27 ноября 1940 г.). Там мы встретили старых товарищей. Не было двоих, почти незаметно умерших во время Французской кампании: генерал-лейтенанта Рудольфа, старейшего по службе офицера войск связи, и моего друга полковника и дипломированного инженера Фрича, в последнее время бывшего начальником связи вермахта в комендатуре Бреслау. Он скончался от опухоли головного мозга, которая его уже давно беспокоила.

Сам Фелльгибель, по-прежнему доступный для общения, гордился успехами своих частей и подчеркивал необходимость увеличения радиуса действия связи и многоразового использования новых аппаратов. Мы их видели в Планкене, близ Хиллерслебена. Все говорили о войне с Россией, о чем в Берлине лгали или утаивали.

Берлин, 1940-1941 гг.

В начале декабря 1940 г. состоялся мой перевод на должность начальника связи танковой группы Гудериана. В Париже я доложил о моем отбытии сначала Шрадеру и распрощался со своими комендантами связи, а затем – генералу фон Ротбергу. В легковом автомобиле через Страсбург и Веймар я добрался до Берлина, где свой 46-й день рождения я встретил в штабе в отеле «Эспланада». Штаб Гудериана возглавил новый начальник. Неринг был повышен в звании до генерал-майора и получил танковую дивизию. Пришедший ему на смену подполковник барон фон Либенштейн, общительный и умный кавалерист, сразу нашел общий язык с Гудерианом. Во главе полка связи встал полковник Рёмштедт. Я сожалел об отсутствии фон Яроцки. Продолжалось формирование частей и их обучение. Мне встречалось много новых и одновременно уже знакомых лиц. Инспекция трех батальонов полка связи чередовалась с работой в штабе, который разрабатывал планы наступления, важную роль в которых играли соединения связи.

В начале января в Позен (Познань) прибыл в первый раз фон Бок, командующий группой армий «Центр», в прошлом «Б», при ней начальником связи был генерал-майор Оберхойсер. Мы обменялись мнениями о развитии средств связи.

В середине января генерал-полковник Гудериан и его супруга были столь по-рыцарски гостеприимны, что пригласили на три недели погостить в свой уютный дом в Далеме меня и мою жену. С начала 1938 г., то есть уже три года, мы встречались каждую неделю. То, что нам предстояло расстаться на шесть лет, об этом, слава богу, мы тогда не знали.

В январе 1941 г. я провел в Рейнсберге штабное полковое двухдневное учение, начинавшееся во второй половине дня. Целью было отработать подключение соединений к постоянной телефонной линии и действия при этом начальников связи и командиров полков. Присутствовали генерал-полковник Гудериан и начальники связи 3-й и 4-й танковых групп полковники Негенданк и Штамер. Это была попытка с помощью учения показать, что возможно на участках наступления танковых групп на расстоянии 500 км использовать один основной кабель; для двух не хватит ни сил, ни материала. При этом сложилась ситуация, похожая на ту, что была на Марне в 1914 г. Гудериан был доволен результатами учений, особенно полученным доказательством, что начальник связи и командир полка не обязательно действуют непосредственно вместе на местности; один имеет дело с воинскими подразделениями, другой несет ответственность за штаб. К сожалению, командир полка был противоположного мнения – он заявил, что он, тоже в звании полковника, сам знает, что ему делать. Его следовало поставить на место.

Начальника армейской связи полковника Тиле невозможно было убедить в необходимости для танковых групп средств маскировки, применения условной линии на карте, переговорной таблицы и прочего. Надеялись на боевой опыт 1-й танковой группы, который она должна была получить на Балканах, но это было бы поздно. Подготовка в полках шла своим чередом, однако помимо быстрой прокладки полевого кабеля для дальней связи необходимо было также тренироваться в его многократном использовании с помощью аппаратуры системы передачи с частотным разделением каналов и телеграфирования переменным током (¥Т 6). Я совершал служебные поездки с командирами или самостоятельно с целью инспекции танковых корпусов и дивизий, которые подчинялись танковым группам. Смысл этих поездок заключался в том, чтобы идеи руководства бронетанковых войск с помощью радиосвязи сблизить с опытом, приобретенным во Франции. Теперь старые танковые батальоны связи, вышедшие из школы Лёвенека, знали, о чем идет речь. В Касселе находился 47-й танковый корпус, батальоном связи которого командовал подполковник Канцлер. В Миндене, в Ганновере, генерал Лемельзен провел командно-штабное учение, в результате которого выяснилось, что рота радиосвязи не обучена работе в движении при постоянно меняющем свое место расположения штабе. Такой передаче сообщений был обучен батальон связи 29-й моторизованной дивизии майора Форнбергера в Херцфельде. 10-я моторизованная дивизия не располагала ни одной машиной, оборудованной рацией, и также не могла поддерживать связь при передвижении. Командиром батальона связи был майор Пис. В городок Кальв и Нагольд были дислоцированы 24-й танковый корпус под командованием барона генерала Гейра фон Швеппенбурга и батальон связи этого танкового корпуса под командованием майора Риттера.

Штаб корпуса был преобразован в штаб корпуса бронетанковых войск, войну на Западном валу он начинал как корпусный штаб в Саар-Пфальце. Что-либо советовать здесь было непросто. В Графенвёре располагалась 17-я танковая дивизия, которую сформировали на основе 27-й пехотной дивизии из Аугсбурга. Я встретился с