Передовые части 1-й танковой дивизии устремились на восток на Бельфор. Петен просил о перемирии. Вечером в небольшом замке в Аванне обер-лейтенант Курт Гудериан поздравил своего отца с днем рождения. Он приехал с майором Штахом, который был назначен командиром 439-го бронетанкового батальона связи. За две недели до этого на эту должность собирались назначить майора Войтуна, прекрасно знавшего свое дело. Представление о тяготах сражения у кадровиков отсутствовало начисто. Прошение об освобождении с этой должности на эту дату было отклонено. Утром 18 июня я доложил генералу Гудериану перед его отъездом, что 1-я танковая дивизия заняла Бельфор.

В Безансоне в большой воронке, образовавшейся после взрыва моста, мы обнаружили разорванный полевой кабель. Наши умелые телефонисты сумели воспользоваться толстыми жилами кабеля для обеспечения нормальной связи на большом расстоянии. Никто не рассчитывал на помощь с этой стороны, никакая учебная программа не могла предусмотреть подобный случай. Плохо было лишь то, что никто на своем месте не подумал о немедленном использовании случайно обнаруженных на территории Бельгии и Франции неизолированных проволочных линий связи и не принял во внимание опыт, приобретенный начиная с 1914 г. Лёвенек знал о многих случаях неудачного оперативного использования телефонно-телеграфной сети; все занимавшиеся этим вопросом оставались в неведении, как обеспечить противоиндукционную защиту во время скручивания проводов, в отличие от применявшегося метода их простого скрещивания. Самодельные временные линии связи были также асимметричным ответом на проблему, нужен был профессиональный подход для их многократного использования.

Штаб миновал Безансон и долину реки Ду и добрался до Монбельяра, в прошлом старого немецкого города Мёмпельгард. Танковая группа была передана в подчинение группы армий «Ц». Радиосвязь с ней и 7-й армией, с которой мы намечали встретиться у Мюльхаузена[103], наладилась, словно в мирное время.

Двигавшийся впереди нас 439-й танковый батальон связи потерял в Арникуре пять человек убитыми и восемь ранеными в бою с прорывавшимся польским соединением. Генерал Гудериан рассказал о взятии крепости Бельфор, он был там вместе с командиром 1-й танковой дивизии генералом Кирхнером. Он наблюдал, как после обстрела немецкой артиллерией один за другим форты поднимали белые флаги. В этот же день пал Эпиналь. За три дня танковая группа взяла три мощные французские крепости, которые не сдались в годы Первой мировой войны. 19 июня рота Эйххорна соединила полевой кабель связи с кабельной сетью 7-й армии у Зенхайма (Серне). Кабель проходил перед фортом Рюп, храбрый командир которого так и не капитулировал, соединял все боевые части, располагавшиеся к северу в Вогезах, в направлении горы Бельхен, затем шел на восток к передовым частям 7-й армии, передислоцировавшимся из Мюльхаузена (Мюлуза). Полевой кабель образовал одно большое без разрывов кольцо. Севернее в котел попали 500 тысяч французских солдат. Штаб переехал во второй половине дня в курортное место Пломбьер в «Гранд-отель Мира» – говорящий символ?

Ночью была установлена телефонная связь с 12-й и 7-й армиями и с обоими танковыми корпусами. Начальник связи 41-го танкового корпуса подполковник Руммель выразил мне недовольным тоном свое удивление, что ему так и не удалось в течение всей операции выйти со мной на связь. Я ответил, что мне тоже, несмотря на все мои старания, не удалось подключиться. При этом я указал ему довольно резко на то, что его подчиненные не должны злоупотреблять телефоном и вести постоянные разговоры.

Солдаты гарнизона форта Рюп захватили в плен двух человек из ротного обоза Эйххорна. Их показания привели к тому, что комендант, который не имел ни телефонной связи, ни радиосвязи, на следующий день выполнил требование генерала Шмидта капитулировать. На многих участках линии Мажино французские войска продолжали оказывать мужественное сопротивление.

Вечером генерал Гудериан торжественно вручил мне пряжку к Железному кресту 1-й степени. Я смог вручить обер-лейтенанту Зееку за заслуги его роты Железный крест 1-й степени. 21 июня я проехал вдоль линии связи, проложенной Эйххорном через Зенхайм в Кольмар, в штаб 7-й армии, который я оставил пять недель назад. Все скорбели о потере всеми любимого начальника оперативного управления штаба подполковника Шниванда, который погиб на передовой в Вогезах. Я и Штеммерман поделились друг с другом боевым опытом. Кратковременная поездка во Фрайбург-им-Брайсгау дала мне возможность позвонить семье в Вену, от которой вот уже как пять недель не было известий. На следующий день пришло экстренное сообщение о заключении перемирия, что означало конец военной кампании во Франции. Никто из тех, кто участвовал в Первой мировой войне против французов, не верил, что удастся достигнуть решительной победы. Замысел

Гудериана о большой операции, решительно отклонявшем бездарную позиционную войну, оправдал себя; это касалось и продуманной тактики танковых атак, которая вела его от успеха к успеху. В 1946 г. французские офицеры посетили Гудериана в лагере для военнопленных Аллендоф, чтобы узнать мнение Гудериана о причинах своего поражения. Они считали, что мощные немецкие танки превзошли их танки в численности. В действительности 3373 французских и английских танков противостояли 2445 немецким. Французские машины имели более мощную броню и орудия большего калибра. Но наши танки передвигались и стреляли быстрее, чем танки противника. У французских танков не было радиостанций, которые позволяли нашему командованию управлять танками в движении и ведении огня. Французы и англичане рассматривали танки как вспомогательную силу для пехоты. Опыт Польской кампании не привел к переоценке этого представления. Передовые теоретики Фуллер, Лиддел Гарт и де Голль не были услышаны. Генерал Рейнгардт оказался прав, говоря в 1923 году о «новом оружии». Мы, радисты на танках, гордились тем, что в победе была и часть наших трудов. Я также с благодарностью вспоминал о полковнике Гиммлере, единственном среди немецких ученых, который в одиночестве вел успешные исследования ультракоротких волн для использования их в радиосвязи, в то время как в других странах применяли для связи на оперативном удалении ненадежные короткие волны. Я вспоминал о вкладе генерала Лёвенека, много лет бывшего начальником связи 16-го танкового корпуса, который с невиданной энергией обучал маневренному радиоуправлению свои батальоны связи танковых войск и другие соединения связи при каждой боевой части корпуса.

Мысли мои обращались и к моему другу майору Бойтте-лю, дипломированному инженеру, умершему в 1936 г. и не увидевшему победное шествие своего пупинизированного полевого телефонного кабеля для дальней связи.

Штаб танковой группы вернулся 23 июня в Безансон, красивый город, место расположения любимого гарнизона Цезаря. Следующие дни были посвящены отдыху и прощанию с городом в преддверии новых задач. Генерал Гудериан наградил Яроцки, Хаммершмидта и Реми Железными крестами 1-й степени, 45 офицеров, унтер-офицеров и радистов заслужили Железные кресты 2-й степени.