Звук приближался. Сдерживать стоны боли удавалось с большим трудом, но и то, я готова была поклясться, что моё дыхание выдавало меня с потрохами.

Скрежет слышался все ближе. Шаги, отдающие громким клацаньем, неумолимо приближались и я, в который раз, попыталась взять себя в руки.

Не вышло. Пелена окончательно заслонила всё, превращая мутно-чёрную картинку перед глазами во что-то белёсое, пока, в конце концов, я не отключилась.

~ ~ ~

Холодный пот струился по лицу обильным потоком, волосы прилипли ко лбу и шее, а неровное дыхание шумно рвалось наружу. Разлепить непослушные веки удалось с большим трудом и не с первого раза.

Когда размытые силуэты унитаза и раковины, наконец, обрели свои черты, я, упираясь на локти, с трудом смогла сесть.

— Просто прекрасно. — горло пересохло, страшно хотелось пить. Собственный голос прозвучал слишком тихо и сипло. — Ладно. Нужно подниматься.

От идеи утолить жажду прямо из раковины я тут же отказалась. Чем-чем, а качеством воды из водопровода Граттий не отличался. Всем, даже самым маленьким детям, было известно, что в лучшем случае это грозит сильным пищевым расстройством, а в худшем… Что же, об этом старались не думать.

Отдышавшись с полминуты, не больше, я поднялась на ноги и, подавляя тошноту, настойчиво подкатывающую к горлу, прикоснулась к ручке. Приятный холод растёкся по ладони и вызвал непроизвольную улыбку на лице.

«По крайней мере я точно знаю, что не одна тут.»

Были ли те звуки плодом больной фантазии или имели реальное место — размышлять не было времени. К тому же, я была уверена в том, что в момент слабости не испытывала звуковых галлюцинаций. Возможно они немного исказились, но их существование не вызывало вопросов.

«Нужно быть осторожней.»

Прошлая схватка с синтом показала, что опасаться стандартных моделей не стоит. Тем более, после всех проведенных в «Олимпусе» боев и модификаций, установленных Вартером. Более опасных машин здесь быть не должно.

«К тому же, не все они подвержены подобному воздействию „Минервы“.» — продолжала я внутренний диалог, осторожно заглядывая за угол.

Ничего. Пустота. Чёрный тоннель тянулся далеко вперёд и, если верить карте, построенной в голове после просмотра ролика, уходил дальше на многие метры. Конец пути терялся в глубоких тенях, раскинувшихся по всему помещению и лишь красноватые огоньки от камер выступали в роли небольших подсказок.

Каждый мой шаг отдавался гулким эхом. Громкий скрежет, схожий с тем, что издавал неизвестный за стеной, уносился далеко вперёд и, отражаясь от стен, возвращался обратно. Однако в остальном была звенящая тишина.

«Те звуки издавала я?»

Ответ на неозвученный вопрос нашёлся довольно скоро. Я обогнула небольшой зал, тот самый, в котором проводилась демонстрация нового датчика по поиску драгоценных металлов и почти вышла в помещении, где некогда стоял Rail, когда появился первый синт.

Голограмма на нем пошла рябью. Битые пиксели то и дело ярко подсвечивались, ещё больше усиляя странный, неестественный эффект. Кем он или она было раньше, какую настройку внешности имело, разобраться было невозможно. Глюк голограммы смешивал всё меж собой, словно собирая новую картинку из разных кусочков пазла.

«Странно.» — тут же подумала я, в очередной раз пробегая взглядом по будущему сопернику. — «Раньше такого не было.»

Я наблюдала за ним, стараясь не дышать. Взгляд отчаянно выискивал уже знакомые симптомы, но единственное схожее, что было между ним и прошлым заражённым роботом — ломаные движения. Всё остальное разительно отличалось.

Размер, модель, сама голограмма. Разглядеть хоть что-то под битыми пикселями не представлялось возможным и, как бы мне не хотелось, оценить степень заражения «червём» было нельзя.

«Если он вообще на нём есть.»

На какие-то несколько секунд мне показалось, что с синтом, в целом, всё в полном порядке. Что происходящие передо мной изменения лишь последствия электромагнитной волны, которые вскоре придут в норму. Но лишь на секунды. В следующий момент робот, наконец, повернулся ко мне и замер.

В пустых глазах, то и дело меняющих свой цвет, блеснул опасный огонек. И в данном случае это было не образное выражение, нет. Айрисы синта моргнули голубым и, запрокинув голову, он бросился ко мне.

«Срань.» — уже в который раз ругнулась я, сгибая ноги в коленях.

Робот двигался медленно, его правая рука то и дело подёргивалась, словно сведенная судорогой, а ноги волочились по плитке, издавая тот самый, пронизывающих до самых костей звук. Он был менее ловким, медленным и, в целом, слабым, но была одна вещь, которая перекрывала все эти недостатки. Айрис ночного видения. В отличие от меня тварь прекрасно различала, что происходит вокруг.

Первая же моя попытка отступить была обречена на провал. Построенная в голове карта здания имела существенный минус — она не учитывала постаменты и пьедесталы, только саму планировку стен.

По-прежнему плохо слушающийся протез зацепил мыском небольшое возвышение и я почти не упала. Тут же последовал удар синта.

Металлическая рука с бешеной силой влетела в стену, совсем близко к моей руке. Оценить масштаб последствий я могла лишь благодаря осколкам, что разлетелись в стороны. Каменная крошка щедро осыпала меня с головы до ног. Несколько осколков попали в глаз и я рефлекторно зажмурилась, тут же уклоняясь.

«По крайней мере его движения видны.»

Вторая атака просвистела над спиной, разрезав воздух. Раскрытая ладонь синта проскользила сверху, не встретив сопротивления и робот, не устояв на ногах, пошатнулся.

«Сейчас!»

Тут же выпрямившись я заставила кинжалы показаться наружу и наотмашь ударила ногой. Клинок, с громким скрежетом, встретился с прочным корпусом и оставил глубокую борозду. От силы атаки синт накренился ещё сильнее и упал на пол, оглушительно дребезжа.

Приступ головной боли ударил в голову вместе с этим. Схватившись за висок я отступила назад. Мутная пелена тумана вновь охватила меня, подступая с самых краев.

— Чёрт!

И без того тёмное помещение, освещаемое лишь битыми пикселями синта, стало ещё менее ясным. Зона видимости снизилась до небольшого куска перед глазами.

*Внимание! Снижена проводимость нейронов зрительного нерва. Рекомендуется принять горизонтальное положение и отдохнуть.

«Зараза. Очень вовремя! Прям здесь взяла и легла!»

Табличка не вылезала перед глазами, а впечатывалась под корку, но это не значит, что она не отвлекала. Особенно сейчас.

Синт медленно, с соответствующей ему «грацией», поднялся на ноги. Пошатываясь из стороны в сторону он вновь двинулся на меня, не спуская взгляда полных ненависти глаз. В зрачке его горел неестественный ледянисто-голубой цвет, а изо рта то и дело вырывалось подобие каких-то фраз, напрочь заглушённых