– Что? – спросила она громче, чем собиралась, и поморщилась от звука собственного голоса.

– Когда Бартону было семнадцать, его подружка покончила с собой.

– Как?

Луиза уже и сама знала ответ.

– Повесилась, и это Бартон нашел ее.

Глава пятьдесят вторая

Луиза оторопело смотрела на Томаса. Она поморгала и встряхнула головой, крикнула Коулсону:

– Саймон, как у нас там с поисками Эми?

– В процессе, – сказал Коулсон, не отводя глаз от экрана.

Луиза не знала, послужил ли этот эпизод с самоубийством возлюбленной триггером последующего поведения Чеппела. Из отчета Томаса можно было заключить, что суицид интересовал молодого Чеппела, то есть Бартона, задолго до смерти подруги. Она не знала точно, почему он убивал именно так – бессознательно пытался вернуть девушку к жизни или наказать тех, кто был повинен в ее решении, но она была готова на все, чтобы не дать ему сделать это еще раз.

– Нужно отправить кого-то к матери Чеппела. Узнать, что именно случилось.

– Я могу поехать, – сказал Томас.

Луиза замялась. Чеппел прятался – это совершенно очевидно. Луиза беспокоилась за Эми и за всех, до кого мог дотянуться Чеппел, и не знала, можно ли рисковать и отсылать Томаса из участка в такой критический момент.

– Поеду сейчас и к вечеру вернусь, – сказал он.

– Ладно. Посмотрю, можно ли на несколько дней заполучить Фаррелла назад.

Сообщив Робертсону о том, как продвигается дело, Луиза постояла несколько минут над столом Коулсона.

– Они обещали, что свяжутся со мной в течение часа, – сказал он, будто оправдываясь.

– Нет. Все хорошо. Саймон. Вообще-то я хотела поблагодарить вас за все, что вы делаете.

Коулсон повернулся на стуле.

– А, да что там. Честно…

Луиза улыбнулась, когда Коулсон опустил глаза.

– Что-то случилось, Саймон?

Коулсон огляделся.

– Моя сестра. Покончила с собой, когда ей было пятнадцать.

– Боже, Саймон. Мне очень жаль, не знала этого.

– Здесь никто не знает. Ее травили. Вы же знаете, какими бывают дети. Тогда мы сразу не поняли, а потом ее не стало.

Луиза помотала головой. Вот что тут скажешь? Ужасное откровение напомнило ей о тайнах, которые люди носят в себе, о ее собственной тайне, которую она прятала от большинства коллег.

– Я подумал, ну, когда услышал об этих самоубийствах и когда вы приехали в Портисхед… – Коулсон отвернулся. – Я подумал, что, возможно, смогу помочь. Глупо, конечно, но я подумал, что если я как-то смогу помочь этим женщинам, то вроде бы смогу почтить память Ханны. – Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, словно с надеждой. – Это встречается куда чаще, чем можно подумать.

Увы, Луиза знала, что каждый год тысячи людей добровольно расстаются с жизнью.

– Уверена, Ханна бы вами очень гордилась, Саймон.

У Коулсона покраснели глаза. Он вернулся к работе. Луиза положила руку ему на плечо.

– Я здесь, Саймон. Если вдруг захотите поговорить – серьезно. Хорошо?

– Хорошо. Спасибо, Луиза.

♦ ♦ ♦

Кофе закончился, и Луиза поставила кофейник снова. Не то чтобы это лучшее средство от головной боли, но ей был нужен кофеин. Она все еще переваривала признание Коулсона. Бедняга, наверное, все время расследования думал о своей сестре, но никому не сказал. Когда землистый запах кофе наполнил комнату, она снова подумала о своих собственных тайнах, о том, куда они могут ее завести и как могут повредить расследованию.

Она позвонила доктору Форресту и обожгла кончик языка свежезаваренным кофе, пока ждала ответа.

– Детектив Блэкуэлл, я читал свежие публикации об этом деле в газетах.

– Значит, мне будет легче вам объяснить.

– Вы подогреваете мой интерес.

Он слушал молча и перебивал Луизу лишь чтобы что-то прояснить, а она рассказывала, как продвигается работа, включая последние открытия относительно псевдонима Чеппела и предполагаемые самоубийства в Португалии.

– Ничего себе история, – сказал ученый, когда она закончила.

– Не то слово. Теперь мы рассматриваем эти четыре смерти как убийства. Чеппел признал, что употребляет ДМТ. Ретрит в Португалии рекламировали как место, где можно принимать аяхуаску в безопасном окружении. Мужчина-самоубийца был шаманом, что бы это ни значило.

– Да, я видел много таких шаманов и в Англии. Увы, иной раз непонятно – то ли шаман, то ли шарлатан.

– Вот уж не знаю. Знаю только, что шаман рекламировал употребление этого чая с ДМТ.

– Аяхуаска, да.

– Знаю, мы уже это обсуждали – ну, возможность манипулировать тем, кто принимает наркотик. Но ДМТ как таковой может вызвать желание покончить с собой?

– Коротко говоря, нет, – тихо сказал Форрест. – Думаю, вполне возможно, что у кого-то прием ДМТ вызовет неприятный опыт, но ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь принял – и убил себя.

– А есть ли шанс, что четыре женщины сделали это независимо друг от друга?

– Практически нулевой.

Луиза повторила информацию о ДМТ, полученную от Трейси, – что ощущения, как будто умираешь.

– Да, в целом она права. Я исследовал только добровольцев в клинике. Есть статьи о похожих исследованиях и много случайных свидетельств. Как вы понимаете, изучение психоделиков имеет свои ограничения. Я занимаюсь возможной ролью наркотика при лечении психических заболеваний. Мы наблюдаем за пациентами до, во время и после приема наркотика. Идея о том, что ДМТ вызывает ощущения как перед смертью, объясняется ощущением отделенности от собственного тела. Некоторые говорят, что это сродни просветлению, как в буддизме. Остановите меня, если я ударился в мистику. Я ученый, но свидетельства таковы, каковы они есть.

– Нет, прошу, продолжайте.

– Итак, когда ДМТ попадает в кровь, пациенты часто утверждают, что они чувствуют отделение не только от собственного тела, но и от своей личности. Отсюда чувство как перед смертью.

– Это всегда неприятный опыт?

– Отнюдь.

– Значит, употребившие могут хотеть вернуться в это состояние.

– Разумеется.

Луиза выдохнула.

– Вы прежде упоминали, что употребившие часто считают свои переживания реальностью.

– Верно.

– Значит, можно представить, что они захотят остаться в этом состоянии навсегда?

– Как я уже говорил, употребляющие ДМТ часто утверждают, что больше не боятся смерти. Отчасти это и составляет привлекательность вещества. Многие – в наших экспериментах и в предыдущих исследованиях – сообщают о желании не возвращаться из этого состояния. Многие уверены, что их сознание продолжит существовать после их смерти на земле. Один из респондентов недавно сказал мне, что ДМТ надо давать пациентам хосписов, чтобы подготовить их.

Луиза почесала затылок.

– А вы?

– Я?

– Что вы думаете?

Форрест хмыкнул.

– Я бесстрастный ученый, я просто собираю и интерпретирую данные.

– Ну, хорошо. Но вот, к примеру, приняли вы ДМТ, увидели небеса