– Я слышала о том, что случилось, – призналась Поузи смущенно. – И я знаю, что это не мое дело, но я люблю Дюка и его братьев, и иногда сложно оставаться в стороне и бездействовать.

– Я понимаю.

Я бы сделала то же самое для Уинни.

– Впервые, когда я пошла на игру Дюка, я приехала туда с женой одного из его товарищей по команде, потому что он хотел, чтобы я подождала его в комнате для членов семьи и потом мы поехали домой вместе. – Она медленно и осторожно подбирала слова. – И все шло хорошо. Как обычно. Пока мы не вышли на улицу. Там его поджидала какая-то женщина. Увидев его, она скинула с себя рубашку и осталась в одном бикини.

– Но… – растерялась я. – Разве ты не была с ним рядом?

– В том-то и дело. Ей это было не важно. Она хотела добиться его внимания и, может быть, даже не заметила, что я стою рядом с открытым ртом.

Но как можно так жить?

– Мне хотелось думать, что люди относятся к игрокам с бóльшим уважением, но оказалось, что это не так. Такое поведение в порядке вещей. Постоянное вмешательство в личную жизнь и личное пространство. Звучит ужасно, но это правда. А ведь парни просто хотят играть в футбол. Они не могут контролировать то, что происходит за пределами поля.

Звучит тоже не очень заманчиво.

– Когда любишь кого-то так же, как я люблю Дюка, находишь выход.

– Я не люблю Далласа, – пробормотала я.

– Пока нет, – отозвалась Поузи.

– Мы знакомы всего несколько недель. Еще слишком рано.

– Возможно. Но ты никогда не узнаешь, насколько сильными могут быть твои чувства, если не позволишь себе попробовать их испытать.

– Я позволила себе попробовать…

– Даллас не имеет никакого отношения к той девушке, с которой появился в новостях. Он опустошен из-за этой ситуации.

– Опустошен? – хмыкнула я. – Взбешен – возможно. Но опустошен?

Я посмеялась про себя, прекрасно зная, что Даллас не из тех, кто будет сидеть дома и плакать в подушку. Уж скорее его агент сейчас поджаривает ему задницу за то, что он зафейлил весь свой грандиозный план одной неосторожной ошибкой.

– Просто хочу попросить тебя иметь это в виду. Не будь слишком строга. И знай, что в этом мире есть такие люди, как та блондинка, которые не будут счастливы до тех пор, пока кто-то другой не станет несчастен. – Она помедлила. – Ты сильная женщина. Вот почему его тянет к тебе, а тебя к нему. Вы можете защитить друг друга. Ему нужна та, кто прикроет ему спину, а он сделает то же самое для нее. Таково кредо Колтеров.

Кредо Колтеров.

– Спасибо, что позвонила. Это были тяжелые дни, – призналась я человеку, которого никогда не встречала. Также нельзя было не признать, что она очень милая и с ней легко говорить. Очень жаль, вокруг творится такая неразбериха.

– Я знаю. И если кто и может тебе по-настоящему посочувствовать, так это я. Я не пытаюсь склонить тебя на ту или иную сторону. Поступай так, как лучше для тебя. Я всего лишь хотела показать тебе иную перспективу.

– Спасибо.

Глава сорок вторая

Даллас

Я один, потому что не хочу, чтобы кто-то разрушил мне жизнь. Я прекрасно справлюсь с этим и сам.

У меня есть проблема, помочь с которой мне может только мой агент. Я не стал звонить ему или писать, а, сев на край дивана в гостиной, сразу открыл окно видеочата и нажал на кнопку вызова. Непроизвольно дергая коленом, я с нетерпением ждал, когда он ответит.

– Че как, приятель? – Он появился на экране, вставил наушники и откинулся на спинку своего кресла. – Как держишься?

Эли был не в восторге от последних событий, но понимал, что такое дерьмо случается.

– Думаю, мне нужна твоя помощь.

– Вот как?

– Ты знаешь про Райан Уинтерс, но не знаешь, что я хочу с ней встречаться. В смысле, по-настоящему.

– По-настоящему? – улыбнулся он. – Хорошо. И?

– Теперь она не хочет иметь со мной ничего общего из-за той фотки. Как думаешь, может, где-нибудь есть еще и видео, которое мы могли бы заполучить?

У Эли точно есть связи с таблоидами. Или, может, у работников его агентства? Эли, раздумывая, крутился в кресле. Побарабанив кончиками пальцев по подбородку, он сказал:

– Хм, знаю ли я, кто мог приложить к этому руку? – Он хмыкнул. – Скорее всего, да. Это будет не дешево, но есть шанс на успех.

Я выпрямился и перестал дергать коленом:

– Серьезно?

– Да, серьезно. – Он наклонил голову, разглядывая меня через экран телефона. – Не поверишь, но мне не впервой приходится иметь дело с женщиной, пытающейся шантажировать игрока, чего бы там она от него ни хотела.

– Реально?

– Реально. – Он снова стал крутиться в кресле. – А еще однажды мне пришлось разбираться с женщиной, которая пыталась убедить прессу, что один из моих игроков ее обрюхатил и бросил. А он клялся, что не только никогда не спал с ней, но даже не знает ее. Выяснилось, что вовсе она не беременна и все это было дикой попыткой привлечь его внимание.

– Больные люди.

Он кивнул:

– Ага, но это бизнес. Скажем так, темная его сторона. Я мог бы сидеть здесь и часами рассказывать обо всех подводных камнях профессионального спорта. О вымогательстве. Шантаже. И это касается не только фанатов или женщин. У многих игроков рыльце тоже в пушку.

Вот дерьмо! Хотел бы я узнать об этом побольше, но не сейчас, сейчас на это нет времени.

Эли перестал крутиться в кресле и выпятил нижнюю губу:

– Скажем так. Если мои источники сработают, как обычно, есть хороший шанс, что мы сможем подбросить прессе опровержения во время вашей следующей игры. То есть на выходных.

– Было бы здорово.

– Ничего не обещаю, но я постараюсь сделать все, что в моих силах.

– Я тебе очень благодарен.

– Не сомневаюсь, – сказал Эли торжественно. – Сосредоточься. Не теряй головы. И не лезь в новые неприятности.

Я кивнул:

– Конечно.

– Я буду на связи. – Он коснулся наушника и отключился.

Экран погас.

Этот матч стал сплошным ночным кошмаром. Худшая игра за всю мою жизнь. Я не мог сосредоточиться, даже несмотря на то, что, по словам Эли, игра должна была транслироваться по всему миру. Более того, после моего «любовного скандала» все внимание было приковано ко мне. Не время отбрасывать коньки. Но я был на грани. И реально едва не двинул кони.

– В чем дело, мужик? – Ламар Рэндалл смотрел на меня сквозь белую решетку своего шлема, вытащив зубную капу, чтобы поговорить со мной.

– Простите, парни. Я что-то… сдулся.

– Чувак, возьми себя в руки! – Диего хлопнул меня по спине. – Мы, если что, прикроем тебя, но давай уже кончай играть как тряпка.

Нет базара – надо перестать играть как тряпка. Я не могу проиграть этот матч – не тогда,