Напомним, что Карл V правил Нидерландами с 1515 по 1555 год, а потом отказался от них в пользу своего сына Филиппа. В 1556 году он аналогично передал ему и испанскую корону. И Филипп начал «закручивать гайки». Инквизиторам было предоставлено право преследовать и наказывать еретиков и всех людей, заподозренных в протестантской ереси, а также их покровителей. Они были обязаны собирать с помощью нотариусов по всем провинциям письменные сведения о лицах, «зараженных ересью или сильно заподозренных в оной»[280]. Они имели право призывать в свидетели подданных его величества, как бы высоко те ни стояли по званию или положению, и требовать от них показаний против заподозренных лиц. Тех, кто не подчинялся этим требованиям, предписывалось казнить.

Император повелел всем своим судьям и другим должностным лицам «оказывать всякое содействие инквизиторам и слугам их в святом деле инквизиции, когда бы они этого ни потребовали»[281] – под страхом, в случае ослушания, наказания за покровительство ереси, то есть смерти. Инквизиторы имели право арестовать на месте всякое лицо, уличенное в ереси, предписав сделать это местному судье или кому другому по своему усмотрению. Ослушники наказывались смертью на костре или на плахе.

Историк А.Н. Овсянников описывает ситуацию в Нидерландах так: «Если виновный был духовного звания, то инквизиторы обязаны были „действовать быстро, без шума и формальностей, предписав императорскому советнику составить приговор или оправдание“. Если же подсудимый был светского звания, то инквизитор поручал провинциальному совету вынести приговор на основании эдиктов. В случаях, когда лица светского звания были заподозрены, но не уличены в ереси, инквизитор подвергал их наказанию „по соглашению с советником или с каким-нибудь другим юристом“. В заключение император предписывал инквизиторам „объявлять, что они исполняют не свое личное дело, а дело Христа, и стараться всех убедить в этом“. Но это предписание было, вероятно, трудно исполнять, так как ни один здравомыслящий человек не сомневался, что если бы Христос снова воплотился, то немедленно был бы вторично распят или сожжен заживо, где бы ни явился, во владениях Карла или Филиппа»[282].

То есть, по сути, еще при Карле V инквизиторы могли выносить приговор «сообразно с желанием инквизитора и помимо обычных судей»[283]. При Филиппе II все инструкции инквизиторам были подтверждены и даже усилены.

При нем наиболее прославился Питер Тительманс, ставший инквизитором Фландрии 2 июня 1545 года. Потом он руководил в этом звании Фландрией, Дуэ и Турнэ, то есть самыми богатыми и населенными провинциями Нидерландов. Этот человек отличался каким-то страшным юмором. Современные летописцы изображают его в виде уродливого беса.

«Рассказывают, – пишет про него американский историк Джон Лотроп Мотли, – будто он день и ночь разъезжал по стране совершенно один, размозжал дубиной головы трепещущим поселянам, далеко распространял вокруг себя ужас, хватал заподозренных у домашнего очага или с постели, бросал в тюрьму, пытал, вешал, жег без всякой тени следствия или письменного акта»[284].

Однажды с ним встретился на дороге светский судья, и он с удивлением спросил Тительманса, как он решается ездить один или в сопровождении одного-двух человек, арестовывая направо и налево. Сам судья при этом рассказал, что лично он не смеет приступить к исполнению моих обязанностей иначе как с вооруженным конвоем. Но Тительманс шутливо ответил, что судье приходится иметь дело с дурным народом, а ему бояться нечего, ведь он хватает только невинных и безобидных, которые не сопротивляются. И тогда судья удивился: если вы будете арестовывать всех хороших людей, а я всех дурных, то кто же тогда избежит наказания?

Неизвестно, что ответил на это инквизитор, но несомненно, что, как человек твердый, он продолжил делать свое дело. Питеру Тительмансу помогали адвокат Жан Полле и нотариус Николя де Ондт.

В 1545–1566 годах Питер Тительманс прямо или косвенно участвовал в 1120 процессах, в результате которых было казнено 127 человек.

Историк М.В. Барро отмечает:

«При Филиппе II испанская инквизиция тоже вмешивалась в дела Нидерландов. 16 февраля 1563 года, не довольствуясь пролитой уже кровью, она приговорила к смерти всех жителей Нидерландов как еретиков, а через 10 дней королевская прокламация подтвердила это постановление с указанием не обращать внимания ни на возраст, ни на пол, ни на состояние. Эта мера была достойна Филиппа II, который говорил, что лучше совсем не царствовать, чем царствовать над еретиками. Его желание сбылось, хотя против воли и неожиданно: 26 июля 1581 года Нидерланды объявили себя независимыми, исключая валлонские провинции»[285].

После этого Филипп II с такой же яростью набросился на протестантов Испании. Из Рима ему помогал папа Павел IV (в миру – Джанпьетро Карафа), в Испании – генеральный инквизитор Фернандо де Вальдес-и-Салас.

28-летний король и генеральный инквизитор нашли распоряжения Карла V недостаточными и принялись дополнять их.

В результате шпионы инквизиции рассеялись по всей стране. Арестовывать было приказано без пощады, по малейшему подозрению, и в первый же день в одной только Севилье арестовали 800 человек. В тюрьмах не оказалось места для этих узников, в места заключения пришлось обратить монастыри и частные дома.

Через 18 месяцев после первого ареста испанская инквизиция уже отпраздновала первые аутодафе в Вальядолиде, Гранаде, Толедо, Барселоне и Севилье. Самое торжественное происходило в Вальядолиде, в присутствии самого Филиппа II. 8 октября 1559 года на площади перед собором Святого Франциска была устроена платформа, покрытая коврами и орнаментами, для членов судилища, против нее – королевский балкон, посередине – громадный эшафот. В шесть часов утра со всех церквей раздался благовест, возвещая о начале церемонии. На площадь в традиционном порядке прибыла процессия монахов, инквизиторов, осужденных и стражей. Филипп сидел на своем балконе, около него – инфант дон Карлос, дальше – иностранные послы, гранды королевства и духовные особы. Речь произносил епископ Куэнкский. Когда он закончил, Фернандо де Вальдес-и-Салас громко воскликнул:

– Господи, помоги нам!

После чтения приговоров генеральный инквизитор отпустил грехи примиряемым с церковью, хотя большинство из них все-таки было наказано, одни – пожизненным заключением, другие – продолжительным покаянием, и все – конфискацией имущества. Осужденные на сожжение были преданы светской власти. Измученные пытками, они мужественно ожидали смертной казни. Впрочем, большинство воспользовалось снисхождением, они