Шрифт:
Закладка:
— Не совсем, а всего лишь чуть-чуть, — немного повеселела бретонка и обыденным голосом объяснила.
— Кхм-кхм… Можешь объяснить, довакин?
— Я не знаю точно, думаю, ваши души спят глубоким сном и их нужно как-то встряхнуть. А для этого подходит только один вариант — смерть.
— Ильма, вы уверены в этом? — Морриган верила словам Ильмы, она уже стала понимать, когда та отвечала с иронией или с сарказмом, и когда говорила абсолютно серьезно. Но, «почти умереть» — все равно огромный риск. Особенно учитывая, что понятие «опасности» у Ильмы — точно не такое же, как у других людей.
— Да, Морри. Боюсь, иначе ничего не выйдет.
Алдуин и Морриган встали перед сложным выбором: рискнуть и научиться драконьим крикам, что может привести их к непредсказуемым результатам или вообще к смерти.
С другой стороны: отказаться и больше никогда не поднимать эту тему. В отличие от ведьмы, переродившаяся в человека душа дракона не стала колебаться.
— Дова, я готова рискнуть.
— Не волнуйся, Ал. Если умрешь, я даже заплачу. Немножко. Честно-честно. Наверное…
— Дова, будь серьезней, — осуждающе покачала головой Ал, но все равно не могла сдержать улыбки, видя грустные глазки Ильмы, когда та изображала печаль.
Морриган разрывалась между инстинктом самосохранения и уникальным шансом. Ведь в случае успеха она может получить силу и знания, чтобы никогда не чувствовать себя чьей-то добычей. Хорошенько обдумав все «за» и «против», она пошла против своих инстинктов.
— Я… я согласна.
— Что ж, пора увидеть ваши души, — потерла свои ручки в предвкушении Ильма.
Брюнетки стояли и нервно посматривали на беловолосую. Руки и ноги предательски дрожали, и закравшийся под кожу холод никак не отпускал. Сентинел действительно собиралась следовать своему плану. С выражением лица скорее мясника, она разминала свои кисти и пальцы, готовясь к чему-то только ей и ведомому.
Всё это наяву: Ильма активировала перед девушками духовные клинки самой слабой версии, чтобы ненароком не перестараться. В обеих руках бретонки появились белоснежные почти прозрачные лезвия. Яркий свет, исходящий от них, заставил отвлечься стражников от своих дел.
«Боже, как красиво…», — некоторые заметили в лучах света едва заметные белоснежные крылья за спиной Сентинел, перед тем, как та занесла клинки перед Морриган и Ал. Духовные лезвия насквозь пронзили грудь каждой девушки. От внезапного вторжения в саму их суть, их глаза расширились, и по всему телу началась агония, сопровождаемая целой какофонией самых различных чувств, что не передать словами.
Невыносимый жар сжигал все внутренности Алдуина. Она чувствовала, как буквально сгорает в пламени. Её губы застыли в безмолвном крике. Адская боль длилась целую вечность. Её сила воли начала сдавать под тысячу голосов обвинения и проклятий. Голоса становились всё громче и громче:
«ЧУДОВИЩЕ! МОНСТР! УБИЙЦА!», — сыпались едкие слова одна за другой.
— Нет! — вопила в уме Ал, отбиваясь от тысячи рук огненных фантомов.
Новоиспеченная душа Алдуина, запертая за обугленными остатками черной чешуи начала просвечиваться сквозь трещины.
Схватившись за место удара, она упала на колени. Стражники с изумлением наблюдали за картиной. Некоторые подумывали вмешаться. По плацу пробежали мелкие разговоры.
— Ну же, Ал, давай. Ты справишься, ты совсем не тот Алдуин. Ты — новая жизнь, — нервно постукивая пальцем по локтю, проговаривала про себя Сентинел.
Стоя перед ними, Ильма внимательно следила за состоянием своих подопечных. Что-то Сентинел не могла вспомнить: ощущала ли она подобные муки. Судя по реакциям, Ал пока держалась вполне отлично. Хотя, обе девушки стояли, словно в трансе с широко распахнутыми глазами.
Морриган испытывала едва ли схожие с Ал ощущения. Ведьма задыхалась от нехватки воздуха, словно её кто-то душил. Кто-то огромный, могущественный и с крыльями. Она видела отрывками моменты из своего детства и вспоминала, что всегда была одна, всегда надеялась только на себя. Несмотря на заботу матери, она всегда ощущала в ней некую опасность, угрозу. Тогда девочка не понимала, что именно ей угрожало.
Год за годом она научилась подавлять свои эмоции, скрывать их, всё больше отдаваясь чтению книг, магии и наблюдению за животными. Благо в болоте было за кем наблюдать.
«Дочь моя, ты, кажется, простудилась… Иди ко мне», — услышала она слова матери у себя в голове.
Перед ней возник образ Флемет. Слегка сгорбленная старая женщина манила девочку к себе. Её хищные глаза горели золотом и смотрели на нее с некой жаждой.
«Что такое, дочь моя? Ну же, иди ко мне…», — вскоре улыбка сползла с лица старой женщины, вместо неё появилась пугающая ухмылка.
«Не бойся, подойди. Куда ты сбежишь? Тебе некуда бежать! Ты…моя! Слышишь, ты — МОЯ!», — сорвалась в вопле та и продолжала кричать в безумной истерике, когда маленькая Морри без оглядки убежала от неё.
Ильма оглянулась на собравшуюся толпу зевак и помахала им ладошкой, мол, здесь нечего смотреть. Не все последовали ее просьбе, продолжая недоуменно коситься на странных барышень.
— Я БОЛЬШЕ НЕ МОНСТР!
— Я ТЕБЕ НЕ ДОЧЬ!
Практически единовременно вырвались голоса девушек. Похоже, их крики испугали всех жителей замка. Жадно ловя ртом воздух, они распластались на земле и полуоткрытыми глазами глядели в облачное небо. Вскоре над ними возникло личико Ильмы, заслоняя солнечные лучи. Она провела перед их глазами своими руками, проверяя их реакцию:
— Вы живы? Ау…
Девушка едва кивнули.
— Кажется, всё пошло по плану, — у них не осталось сил, чтобы ответить и они уснули прямо на грязной земле.
Со стороны замка к ним подошли все, кто услышал душераздирающие крики.
— Что случилось?! — обеспокоенно спросил Ромерик на бегу. — Леди Алдуин! Леди Морриган! — Тут же заметил лежавших на земле девушек рыцарь.
— Не знаю, они так и лежали, когда я пришла, — без намека на стыд соврала Ильма. — Наши дамы, похоже, переутомились, не отнесете их в покои? — сами дамы были в отключке, чтобы вывести Сентинел на чистую воду.
— Ээ… Конечно! — бодро отчеканил он и потянулся к дамам.
Ромерик аккуратно поднял бессознательное тело Ал, а Морриган пришлось отнести Дайлен.
«Что они тут вообще делали?», — по дороге гадали парни, с блаженными улыбками на лицах.
* * *
На следующий день замок ликовал: Эрл проснулся. С самого утра рядом с ним хлопотали все придворные. Изольда с неким страхом и облегчением поглаживала руку своего мужа. Теган понимающе смотрел на женщину, поражаясь её стойкости. Он, как и сама эрлесса, ожидал того момента, когда же преподнести печальную весть. Эрл заметит отсутствие своего единственного сына.
— Ах… Изоль…да… Это… ты? Всё как в ту…мане, — раздался обессиленный голос мужчины.
— Я здесь, дорогой. Я здесь, — сжала жилистую руку Эамона
