Шрифт:
Закладка:
Тогда меня поражает, насколько сильно Макс тоже пострадал от рук Stinton Group. Я была настолько поглощена собственной ненавистью к компании, собственной неловкостью из-за свиданий с дядей моей дочери, что не понимала, что у Макса могут быть свои страхи и тревоги.
Я приподнимаюсь на цыпочки и обхватываю его щеки руками. Задумчиво глядя на него, я шепчу: — Даже если бы Тревор вернулся прямо сию минуту, он бы меня не заинтересовал.
На секунду он перестает дышать. Я чувствую, как все его тело отзывается на эти слова.
Это озадачивает меня.
Мои брови низко нависают над глазами. — Макс, что это за…
Он сокращает расстояние между нами с силой разорвавшейся гранаты.
Его рот сминает мой. Неуправляемый и жестокий.
Это убьет меня, если я позволю этому случиться.
И я бы позволила этому случиться. С радостью.
Мои пальцы впиваются в его рубашку, притягивая его ближе.
Он берет контроль на себя, ведет меня назад и наказывает, удерживая мои губы в плену. Каждая мысль разрушается, превращаясь в пепел, поскольку Макс Стинтон делает невозможным думать ни о чем, кроме него.
Ад притяжения.
Пылающий неконтролируемый огонь.
Я хочу, чтобы он сгорел.
Я хочу, чтобы это уничтожило нас обоих.
На вкус он как мята, а его прикосновение обжигает, как виски, горячее и опьяняющее.
Я сдаюсь ему, низкий стон вырывается из моего горла, когда он проводит языком по моему рту, а затем прикусывает его, как будто хочет пустить кровь.
Его поцелуй грубый и собственнический.
Моя, кажется, говорит он.
Как будто это какое-то соревнование. Как будто кто-то войдет сюда и попытается отобрать меня у него.
Как прикосновения одного мужчины могут быть такими жадными?
Как это может заставить меня чувствовать себя еще более жадной по отношению к нему?
Я сказала Максу, что хочу двигаться помедленнее, но ни одна частичка меня не хочет прямо сейчас жать на тормоза.
Он нужен мне так же сильно, как, кажется, я нужна ему.
Мое тело ударяется о столик для макияжа, подталкивая меня ближе к нему.
Макс отшатывается, его глаза неуверенно моргают.
— Никуда не уходи, — бормочу я. Схватив его за галстук, я притягиваю его ближе и снова обжигаю своими губами.
Я не могу думать. Не могу остановиться.
Не тогда, когда он швыряет меня на стол, встает у меня между ног и толкается вперед так, что из моего тела почти выбивает воздух.
Я никогда не испытывала такой страстной страсти. Такой отчаянной.
Мои бедра широко раздвигаются, и я провожу руками по его спине, всхлипывая, когда передняя часть его штанов прижимается к моей талии и вся кровь в моем теле собирается прямо под животом.
Я отшатываюсь, роняя флаконы с косметикой и кисточки. Они разлетаются по полу.
Меня пронзает острая боль удивления, но настойчивый и опасный рот Макса заглушает ее.
Со всеми этими чувствами, опустошающими мое тело, я не знаю, что делать, кроме как тянуться к пуговицам его рубашки, чтобы почувствовать больше кожи.
Макс Стинтон — долбаный волшебник.
Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждая ласка, кажется, вводят меня в транс.
Я выгибаюсь навстречу ему всем телом, нуждаясь в большем.
Нуждающаяся во всем.
Я думала, что смогу бороться дольше, но я не могу.
Я просто хочу позволить ему поглотить меня.
Пока не останется ничего, кроме пепла.
Пока не останется ничего, кроме жгучего желания.
Но он отрывается от меня и кладет руки по обе стороны стола. Несмотря на то, что я целую его изо всех сил, несмотря на то, что все мои сигналы мигают большими зелеными огнями, он не пытается прикоснуться ко мне или сорвать с меня одежду.
Вместо этого он кладет руки по обе стороны от моего бедра, упираясь большими пальцами в столешницу. Он скользит по мне взглядом, и я вздрагиваю. Он разрывает меня на части, вынимает сердце из ребер и забирает его к себе домой. Я чувствую это.
Сжальтесь.
Я пытаюсь сглотнуть, но слюна застревает у меня в горле.
Я не могу пошевелиться. Опасно поверхностное дыхание вырывается из моих губ.
Мы все еще стоим близко друг к другу, так что с каждым вздохом моей груди мое тело прижимается к его.
Беспомощно болезненная потребность свернулась клубочком в моей сердцевине, пульсируя и умоляя о большем.
Я мог бы дотянуться до него.
Он все еще прижимает меня к столу, раздвигая ноги и идеально выстраивая тела. Я могла бы вытащить то, что мне нужно, из его брюк и заставить его забыть о глупой просьбе двигаться помедленнее.
Но я этого не делаю.
Что-то меня сдерживает.
Ставки слишком высоки, чтобы я могла пренебречь осторожностью, как бы сильно мне этого ни хотелось.
— Ты убиваешь меня, росомаха, — рычит Макс, тяжело и учащенно дыша. Резкий звук его вздоха заставляет меня чувствовать, что моя грудь раскалывается.
Я поднимаю на него глаза. Его голубые глаза — два огня, горящие на лице, которое может напугать любого одним лишь холодным взглядом. Его губы неестественно красного цвета, на них остался след моей помады, которая стерлась с него, когда он атаковал мой рот.
Он великолепен.
Он погубил меня.
Забудь, что он сказал вчера. Это я вот-вот упаду с края обрыва.
С ним все будет в порядке.
Он может выжить, если из этого ничего не выйдет, но я не могу позволить себе упасть на камни внизу. Если я упаду, моя дочь тоже упадет.
— Вы пришли сегодня на фотосессию только для того, чтобы попробовать мою помаду, мистер Стинтон? — Я прижимаю большой палец к его губам и вытираю следы, которые оставила.
Его глаза светятся и расширяются, когда я касаюсь его рта. Обрамленная густыми черными ресницами, я попадаю в ловушку его опьяняющего взгляда.
Я уверена, что выгляжу гораздо более растрепанной, чем он, и надеюсь, визажист не сможет сказать, когда она вернется, чтобы подретушировать свою работу.
Макс хватает меня за руку, чтобы я не приласкала его рот. Он закрывает глаза, прислоняется своим лбом к моему и рычит: — Я действительно чертовски люблю тебя, Дон.
Мое дыхание становится резче, а глаза вылезают из орбит, как будто кто-то слишком сильно ударил меня по душе. К моим щекам приливает жар, и я смотрю на него с озадаченным выражением лица.
Он выпрямляется, и я чувствую, как сильно он меня хочет. Но он ничего не делает, только держит меня за руку, поглаживая большим пальцем мое запястье.
— Я… — Макс с трудом подбирает слова, и это первый раз, когда я вижу, как он запинается. Впервые я вижу, чтобы он выглядел как-то иначе, чем уверенно. — Я не тот, за кого ты меня
