— Пусть тогда подумают и о баках вот тут, за удлинительными трубами двигателей. Тут, конечно, еще теплее… но если баки дополнительные впихнем, то топлива раза в три больше залить получится. И краснеть нам уже не придется.

— А на сколько машина потяжелеет… я уже не говорю об изменении центровки.

— А вот с центровкой ты же уже все заранее предусмотрел: у тебя зачем стабилизатор с компенсатором воткнут, разве не для этого? И все равно центровка машины задняя, так что больших проблем я тут не вижу. Разве что… я думаю, что кое-какое оборудование можно будет вперед переместить.

— И когда мы это успеем сделать?

— Интересные ты вопросы задаешь. Когда ВВС хочет получить серийные машины?

— Постановления еще не было, но генерал Савицкий сказал, что к следующему лету минимум две эскадрильи…

— Раз он так сказал, то с нас ВВС точно не слезут, ведь он начальник ПВО Москвы и области… так что со сроками всё ясно. А с возможностью в эти сроки уложиться… Шахурин вообще не против того, чтобы все ОКБ в Быково переехало, и там у нас скоро будет и здание самого КБ, и жилой городок довольно приличный. Как думаешь, если я объявлю, что все, кто машину до ума доведет, получит отдельную квартиру в Быково в начале следующего лета, народ проникнется?

— А эти квартиры-то будут?

— Для завода там строится новый квартал, полторы тысячи очень неплохих квартир у нас будет.

— Жуковские их не отберут?

— Толя, как тебе не стыдно об Алексее Ивановиче так думать? Жуковским он другое жилье строит, причем побольше, чем нам… да и получше. То есть это он думает, что получше…

— А на самом деле?

— А на самом деле квартиры у нас может быть и не шикарные получаются, но микрорайон в целом будет куда как удобнее: две школы, шесть детских садов и ясель, поликлиника своя, клуб… даже не клуб, я тут отловил студентов МАРХИ, с руководством института договорился — так они в качестве диплома нам дворец культуры такой отгрохают! В общем, будет у нас если и не рай на земле, то что-то к этому близкое. Ты только инженерам нашим не говори, что они и так все туда в следующем году переедут — и в серию самолет пойдет в лучшем виде.

— Ну… ладно. Хотя еще неизвестно, будет ли настоящая серия…

— Будет, будет, ты нос-то не вешай. Евгений Яковлевич, между прочим, когда к Сталину по поводу этих самолетов ходил… то есть это непроверенные слухи, он ходил твой и Яковлева самолеты пробивать, так вот: какого-то товарища Брунова он за какой-то там самолетик выдвинул на Сталинскую премию. Наврал Евгений Яковлевич или просто пошутил — это мы в феврале следующего года узнаем, но в целом…

— Ну и гад ты Миша! Сначала смешал машину с грязью, а теперь…

— А это я специально, чтобы уровень счастья у тебя повысился он такой новости. Счастливые-то — они куда как лучше работают, а нам поработать придется более чем прилично. Сплетню отмечать не будем, работать пошли — а отметим как работу закончим.

— И когда закончим?

— Как всегда: помрем — так работать и перестанем. Но с этим мы спешить точно не будем…

К началу пятьдесят второго года в авиапроме СССР царила эйфория: двигателисты с невероятной скоростью создавали новые двигатели, авиаконструкторы разрабатывали новейшие самолеты — и, казалось, конца этому счастью не будет. Ну да, всплывали некоторые проблемы — но все считали, что проблемы очень скоро устранят, а авиация семимильным шагами будет двигаться вперед, покоряя все новые вершины.

Но очень немногие замечали, что каждая новая вершина — как и в альпинизме — покорялась со все большими трудностями. Тот же Эверест: отовсюду виден, а ты поди залезь на него!

Роберт Людвигович был вынужден «на время» отложить новые разработки: появился двигатель, о котором он мечтал еще во время разработки своего «грузовика» — и пришлось заниматься его ремоторизацией. Климовский двигатель в пять тысяч сил как-то «промелькнул» мимо, так и не став серийным — зато «немецкий» мотор на шесть с лишним тысяч сил оказался очень даже подходящим для того, чтобы любой из уже выпущенных Ба-2 мог поднять и перетащить по шестнадцать тонн груза. Товарищи из транспортной авиации мимо такого улучшения характеристик самолета пройти не смогли…

Роберт Людвигович тоже «мимо пройти не смог»: для обеспечения такой грузоподъемности нужно было не просто моторы поменять. А эти «слоны», хотя и делались на заводе «в серии», все же немножко друг от друга отличались — и для удлинения грузовой кабины приходилось буквально каждую машину дорабатывать индивидуально. По мелочи дорабатывать, но все же работы было много.

Алексей Иванович Шахурин по этому поводу даже провел с представителями ВВС отдельное совещание, ведь расходы на каждую «модернизацию» составляли чуть ли не треть стоимости нового самолета, однако вояки уперлись: увеличение цены на треть при увеличении грузоподъемности практически вдвое они считали оправданным. Что же до самого Бартини, то он на вопрос министра ответил просто:

— Раз уж ВВС готово оплачивать мою работу по созданию тяжелой транспортной машины, то не стоит им мешать.

— Не по созданию, а по переделке…

— Это они думают, что по переделке. Ну да, старые машины я переделываю — но для этого мне приходится и код грузовой кабины усиливать, и еще много чего по мелочи. Подо что и новая оснастка нужна, и новые материалы…

— И что?

— И то, что через год-полтора в Воронеже будет полностью… почти полностью подготовлено производство под выпуск грузовика на сорок тонн.

— Поясните…

— Все просто: берем фюзеляж Ба-2, удлиняем его не на два метра, а на пять. Приделываем к фюзеляжу крыло побольше, уже с четырьмя двигателями — и опа! Тут, конечно, еще кое-что доделывать придется: управление машиной нужно будет целиком на автоматику переводить– ну так и для Ба-2 это делать приходится, а я не могу людям запретить работу делать… с прицелом на будущее, так скажем. Ценроплан… ну да, его целиком переделывать придется, но на заводе и инженеры опытные есть, и рабочие. Через года полтора, когда модернизацию всех нынешних Ба-2 в Воронеже закончат, проект новой машины будет полностью готов, и производство под нее — тоже. От возможности танки возить ВВС точнее не откажутся…

— Скорее