что сейчас способен на «долго», – усмехается он. – Но я не хочу вылезать из нашей постели до утра. Поэтому нам нужно поесть. И еще принять ванну, чтобы согреться.

Он целомудренно целует меня в лоб, пока я дую губы.

– Ванну мы хотя бы вместе примем?

– Вместе, – усмехается он и отходит от меня к вешалке, чтобы снять толстовку. Затем он снова подставляет мне свою спину, чтобы я запрыгнула на нее, и несет меня в ванную. Я крепче обхватываю его торс ногами, скрестив их, чтобы не упасть, пока он наклоняется к крану, чтобы наполнить ванну водой. Довольная, вдыхаю запах его волос и трогаю накачанные бицепсы.

Мэттью пробует температуру воды и несет меня на кухню. Открывает холодильник и тянется к верхнему ящику, чтобы взять две упаковки стейков. Он бросает их на столешницу, а затем включает маленький светильник под верхним шкафчиком. Кухня озаряется приглушенным теплым светом, и я крепче обнимаю Мэттью, ощущая особый трепет от того, что он не возмущается тем, что я повисла на нем, как коала. Я уверена, что ему неудобно мариновать стейки, но я ни за что его не отпущу.

Никогда.

Я сдержу свое слово.

Закончив с маринадом, он кладет каждый кусок мяса на гриль и помещает сверху ломтик сливочного масла и веточку розмарина, затем опускает крышку и возвращается к холодильнику, чтобы взять цукини и перец. Он нарезает крупными ломтиками овощи и кладет их к мясу, сбрызнув при этом оливковым маслом и специями.

– Выглядит аппетитно, – произношу я, наслаждаясь ароматом розмарина, витающим в воздухе.

– Тебе удобно? – Мэттью усмехается.

– Да. Спасибо, что поинтересовался.

Мэттью снова издает смешок.

– Есть тоже будешь, обнимая меня?

– Да. Я же тебе сказала. Отпущу тебя разве что сходить в туалет.

– Ты сумасшедшая.

– Факт, – фыркаю я. – Но это ведь не стало для тебя неожиданностью. Ты знал, на что идешь.

– Догадывался. По твоим безумным глазам, когда ты прочла надпись на этой странной карте Купидона.

– Странной?! Возьми свои слова назад! – визжу я, пока Мэттью хохочет.

– Ты поверила в предсказания Купидона! Разве это не странно?!

– Нет! Потому что теперь у меня есть ты.

– Родная, я у тебя есть не из-за дурацкой карты.

– Она не дурацкая!

– Булка…

– Подними рукав моей толстовки.

– Что?

– Подними рукав моей толстовки.

Мэттью послушно поднимает мой рукав и вскидывает бровь, когда видит на запястье татуировку. Он внимательно смотрит на изображение карты с половинкой сердца на моем запястье и проводит по ней пальцем.

– Ты… – Он хмурится.

Я спускаюсь с его плеч и одергиваю толстовку.

– В тот день, когда ты вышел на лед, оставив меня одну в коридоре, я поняла, что во что бы то ни стало постараюсь навсегда запомнить то волшебство, что чувствовала рядом с тобой, – дрожащим голосом шепчу я. – Знаю, ты считаешь все это глупостью, но я верю, что ощущать любовь – уже само по себе чудо. И ты… Ты – мое чудо, Мэттью.

Здоровяк смотрит на меня своими глазами цвета ярчайшего янтаря. Радужка сверкает золотистым в тусклом свете лампы. А его темные брови сведены к переносице. Он шумно выдыхает, а затем делает шаг навстречу ко мне и зарывается ладонью в моих волосах.

– А ты – мое, – хрипло произносит он и обрушивается на мои губы.

Глава 38

Thomas Rhett, Kane Brown, Ava Max – On Me

Эмили

Мы не перестаем соприкасаться языками ни на секунду, как изголодавшиеся, набросившись друг на друга в сумасшедшем поцелуе. Тело охватывает приятная дрожь, заставляющая каждую его клеточку пылать. Мэттью касается моих губ страстно и так решительно, до боли сжимая мои ягодицы, а уже через мгновение проводит ладонями по моим волосам, вкладывая в поцелуй всю нежность и ласку. Он отрывает меня от пола, и я тут же оказываюсь на барной стойке. Теплые губы вновь и вновь ласкают мои. Этот поцелуй уносит меня в другую реальность, заставляет потеряться во времени. Чувствую, как горю…

И не я одна.

Разрываю этот сладостный поцелуй и шепчу ему в губы:

– Стейки, кажется, горят…

Мэттью матерится и с громким стоном отстраняется от меня. Он поднимает крышку гриля, и я издаю смешок, увидев там почерневший розмарин и высушенные куски мяса.

– А я тебе говорила, что ужин может подождать. Это знак!

– К черту ужин, – фыркает Мэттью, выбрасывая наш ужин, а затем обхватывает ладонями мои ягодицы, заставив снова обхватить его ногами, пока он несет меня в ванную и начинает покрывать мою шею поцелуями. – Я так хочу тебя…

– И я тебя. Не понимаю, к чему была вся эта затея с ужином… – бормочу я, пока кровь превращается в лаву.

– Глупая затея… – шепчет он мне в шею, обжигая прикосновениями горячих губ, и опускает меня на ноги, чтобы помочь мне избавиться от одежды. Она разлетается по полу с такой скоростью, словно в моего парня только что вселился Ртуть из комиксов ДС. Когда я оказываюсь полностью обнажена, Мэттью опускается передо мной на колени. Судорожный вдох срывается с моих губ, когда он усаживает меня на угол джакузи.

– Мэттью… – шепчу я ошарашенно. – Нам нужно принять ванну.

Он поднимает на меня свои глаза цвета темного шоколада, а затем подается вперед и начинает покрывать поцелуями внутреннюю часть бедра, поднимаясь все выше.

Боже.

– Мэттью…

– Ты потрясающая на вкус. Не волнуйся об этом, родная… – шепчет он, и от его шепота кожа покрывается мурашками.

Наконец он касается того места, которое так сильно нуждается в его прикосновениях. Он начинает кружить языком, покусывать и проникать внутрь. Это сладостное мучение заставляет меня громко застонать. Шум воды набирающейся ванны заглушает мой стон, но я все равно прикусываю губу, чтобы сдержать еще один, рвущийся наружу.

– Не сдерживайся. Я хочу услышать, что тебе хорошо, – тихо произносит Мэттью, лаская меня пальцами.

– Мне… – Тяжело сглатываю. – Недурно…

Он смеется и продолжает ласкать меня языком и пальцами, пока я запрокидываю голову к потолку, наслаждаясь тем, как ярко ощущаю его прикосновения. Сердце колотится, как почва при землетрясении. Дыхание становится прерывистым. Я теряю голову, пока вибрации заполняют мое падающее в темноту тело. С каждым новым движением пальца внутри я ощущаю приближение того прекрасного наслаждения, когда тело вспыхивает сильнейшим пламенем. Издаю громкий крик, и все вокруг начинает расплываться перед глазами, пока мысли полностью растворяются.

Движения его языка замедляются, а затем он мягко целует низ моего живота и поднимается с колен. Опускаю взгляд, пытаясь отдышаться, а затем ахаю, когда вижу, каким золотым огнем горят его глаза. Завороженно