— Так, давайте немного успокоимся. Салма, я понимаю твою позицию, но нам действительно может пригодиться дополнительное вооружение.

— И всё равно, — ответила ей Салматия, сверля взглядом парня, — на базу он попадет, только когда я буду в нём уверена.

— А до тех пор ты предпочтешь подставлять меня и девушек под удар из-за своей паранойи?

— Покажи свое вооружение, и я сама подберу всё необходимое.

Маркус молчал некоторое время, а потом скрипнул зубами и произнёс: «Хорошо», — после чего его окутала зеленоватая энергия. А спустя пару мгновений перед ними предстал всё тот же парень, только теперь одетый в копар со вшитыми прямо в него кристаллами различной формы и цвета, создающими странный рисунок. Под копаром виднелся и внутренний сплошной костюм серого цвета с вышитыми прямо на нём линиями золотистого цвета. Высокий воротник закрывал шею и почти полностью скрывал шрам, при этом казался несколько толще, чем должен быть при таком фасоне. На уровне пояса, который сейчас был расстегнут, было видно два пистолета со встроенными в них кристаллами.

На левой руке было видно крупное уплотнение вдоль всей руки. Когда Маркус двинулся, и его плащ немного сдвинулся вслед за ним, благодаря чему под внутренней стороной плаща Лена смогла увидеть десяток небольших дисков неизвестного назначения. Но сильнее всего выделялось оружие, которое торчало из-за его спины. Это был трезубец, только вот его зубцы располагались в форме пирамиды, создавая единый конус. Он был темно-зеленого цвета, а в рукояти имелось спиралевидное утолщение голубоватого цвета по всей длине, а нижняя часть имела небольшое расширение и походила на гарду меча.

Дождавшись, когда все насмотрятся, парень снял пистолет и бросил его на стол со словами:

— Нужны патроны.

Салматия подняла пистолет и, осмотрев его, сделала вердикт:

— Таких нет. Ну, или пока не нашла. Тут используются небольшие аккумуляторы, которые синтезируют плазму. Расходуй экономно, — и бросила пистолет обратно.

Тот ловко его поймал и легким движением убрал его на место. Парень уже собрался сказать что-то ещё, но Салматия подняла руку и прислушалась.

— Здесь кто-то есть, — после чего взмах — и в сторону коридора понёсся кинжал. Стук от вошедшего в стену ножа, вскрик маленького мальчика и быстрые шаги убегающего.

— Ностис! Это посыльный! — вскрикнула Лена, вспомнив, что Змей обещал прислать курьера с картой и документами на банковский счет.

Первым среагировал Маркус и выскочил в коридор, но не успел он сделать лишний шаг, как воскликнула Салматия:

— Твою! Кольцо Меркурия среагировало! Парня нужно брать, и живым! За ним! — и метнулась, обгоняя Маркуса, который также рванул вперед. Лена среагировала последней и, крикнув Марии: «Дверь закрой!» — вылетела в комнату, а оттуда на балкон.

Благодаря этому ей удалось увидеть, как парень заворачивает за гаражи и скрывается из вида. Выдохнув, Лена облачилась в броню и, помолившись лунной богине, чтобы её никто не увидел, выпрыгнула на улицу. Благодаря особенностям организма ей удалось добраться до земли за несколько секунд. Понимая, что сейчас день, она обратилась обратно и рванула за гаражи.

Вначале она думала, что придется попетлять, однако, повернув всего пару раз, она застала интересную сцену. Подростка лет пятнадцати, держа за горло, Маркус прижал к стене, и Лене на какой-то момент показалось, что он собирается придушить пацана. Однако, едва она вылетела из-за поворота, он отпустил его, и подросток упал на землю, кашляя и пытаясь прочистить горло.

Подскочив к нему, Лена спросила Маркуса:

— И зачем было так поступать?

В ответ парень показал ей самодельную заточку, которая, похоже, раньше принадлежала подростку. В этот момент из-за поворота вылетела Салма и, на ходу доставая кольцо, подлетела к парню. Кольцо красно-бордового цвета с гранатом, окаймленным золотом на вершине, она поднесла прямо к лицу парня. И спустя пару секунд оно вспыхнуло рубиновым огнем.

— Отлично, — сказала Салматия, поднимаясь. — А теперь запакуйте его, я забираю его себе.

Глава девятнадцатая. (Споры и решения.)

После слов Салматии повисла тишина. Причем замолчал даже паренёк, который до сих пор валялся на земле и ещё минуту назад хрипел и кашлял. Сама Лена захотела стукнуть себя по голове, только сейчас она вспомнила, какими последствиями оборачивается тот факт, что подростка поймали. Ведь теперь нельзя просто оставить его себе, Салматия не поймет. А Маркус…

Лена перевела взгляд на парня, и что-то в его отношении к мальчишке ей не понравилось. Однако, прежде чем она успела что-либо сказать ей, ответил Маркус:

— И почему это? Я тоже вполне могу его забрать.

Это удивило не только Лену, но и «кошку», которая повернулась к нему и ответила, сузив зрачки:

— А у тебя будет время? Или забыл, как согласился поехать в… в… в командировку?

— Не переживай, оставлю на недельку у друзей. Они за ним присмотрят.

— Оставить его посторонним людям? Ты хоть понимаешь, какую ценность он для нас сейчас представляет?

Внезапно голос, по-детски высокий, произнёс:

— А может, я просто пойду?

В ответ Маркус наступил парню на спину и буквально вдавил его в землю со словами: «А твоё мнение никто не спрашивал», — и, уже снова обращаясь к Салматии:

— Пока он не несет никакой ценности для нас. В нём просто есть потенциал, и неизвестно, сможет ли он его раскрыть.

— Ты… Пф-ф… хватит… Тьфу… вжимать... — Что там пытался сказать подросток, осталось неизвестным, Маркус сделал шаг вперед и уже наступил ему прямо на голову, вминая его лицо в землю. Самое интересное было то, что, как показалось Лене, она единственная, кто переживал о парнишке, который оказался просто не в том месте и не в то время. В итоге она не выдержала и произнесла:

— Маркус, а ты бы не мог всё-таки сойти с его головы? А то он так задохнется.

Парень перевел взгляд на лежащего на земле мальчишку и ответил ей:

— Ничего, потерпит.

— Маркус-с-с, — ледяным голосом произнесла Лена. Холода в её голосе оказалось столько, что на мгновение замерли все. Лена ожидала вспышки гнева со стороны Маркуса, после того как он придет в себя, однако тот лишь усмехнулся и сошел с головы парня. Но как только подросток попытался встать, он не сильно пнул его в живот, как бы намекая, чтобы тот не дергался. Паренёк намек понял и не стал дергаться, чувствовалось, что тот привык уважать более