Должно быть, в караванах, которые приходили в Милет по суше, или на судах, ходивших в низовьях Меандра, были купцы с более далекого Востока. Бывало, купцы встречали странников с берегов реки Галис (Кызылырмак), с верховьев Евфрата и Тигра – или из более дальних областей. Таким образом, ионийцы кое-что знали даже об Иране. В Иране тогда (или гораздо раньше) жил великий пророк, Заратуштра (которого греки позже называли Зороастром). Зороастрийское учение содержит как монотеистические, так и дуалистические черты. Бог иранцев, как и бог евреев, был персонификацией, точнее, ипостасью добра, справедливости и чистоты. Вероятно, ионийцы, даже если они действительно получили общие представления о нем (что сомнительно), уделяли ему не больше внимания, чем еврейскому богу. В то время такие вопросы их не занимали. Это не значит, что их не трогало все, что истинно, правдиво, справедливо, чисто, красиво или пользуется авторитетом. Просто на подобные вещи они смотрели под другим углом.

Видимо, сообщение с Индией шло по различным каналам. Проще всего было попасть в Индию через Персидский залив и Евфрат. В VI в. в Индии появились два великих пророка, Будда и Махавира; оба проповедовали учение о том, как стать хорошими. В тот же период дальше на востоке, в Китае, появились еще два пророка, Лао-цзы и Конфуций. Сейчас достаточно отметить, что все они появились примерно в одно время, поскольку невозможно описать буддизм, джайнизм, даосизм или конфуцианство в нескольких абзацах. Лучше предложить читателю изучить эти темы в другом месте, настолько подробно, как они (и он) того заслуживают. Главное, что в тот самый период, когда в Ионии зародилась «физиология», в Палестине, Иране, Индии и Китае существовали пророки и провидцы, нравственные наставники. Их территории и охват были бесконечно больше, чем территория первых «физиологов», но они пользовались таким же успехом. Все они, и пророки, и первые ученые, не сознавая того, сообща стремились вознести человечество на более высокий уровень, ближе к богам и дальше от животных.

Судя по всему, у азиатских пророков и греков было очень мало точек соприкосновения. В лучшем случае сообщение сведено к намекам. Эти намеки проскальзывают в форме слов или фраз, которые перешли из одной литературы в другую (например, египетские образы в Псалтири). О некотором сближении говорят и декоративные мотивы в изобразительном искусстве (например, египетские мотивы в изделиях из слоновой кости в Самарии или в памятниках эпохи Ахеменидов в Пасаргаде). Некоторые аллюзии, которые встречаются в греческих фрагментах, будут приведены ниже, если появится особая причина их упомянуть. В нашем повествовании они не играют особой роли. Необходимо помнить одно: Иония была крупным центром сообщения между Востоком и Западом. Критяне-колонисты нашли в Ионии превосходные условия не только для материального процветания, но и для развития мысли. Катализаторам не нужно быть громоздкими, и их действие не пропорционально их массе. В Ионии процесс ускорялся посредством египетского и азиатского ферментов. Прогресс – всегда результат компромисса между традицией и авантюрой. В Ионии эгейские традиции оживили заморские новшества, новые свободы и новые ограничения.

Милет

Сосредоточим внимание на главной гавани и богатейшем рынке Ионии – Милете. Милет, Миунт, Приена, Самос, Эфес, Колофон, Лебедос, Теос, Эрифры, Хиос, Клазомены и Фокея, двенадцать главных городов Ионии, временами образовывали конфедерацию. Первые три города располагались на побережье Карии, остальные – на побережье Лидии (севернее Карии). Эолийская (а не ионийская) колония Смирна была завоевана Колофоном около 688 г. и после того оставалась ионийским городом. Критяне-колонисты назвали свое поселение Милетом в честь более раннего Милета, расположенного в северо-восточной части Крита. «Новый» Милет стоял на треугольном известняковом мысу между двумя заливами, недалеко от устья реки Меандр. С течением времени заливы превратились в болота из-за отложений ила меняющегося русла в низовьях реки; нынешнее русло почти окружает место, на котором располагался античный город. Его тогдашнее местоположение идеально подходило для мореплавания и торговли. Город, выходящий на море, словно огромный корабль, был хорошо защищен различными островками и горными грядами. В одну из четырех гаваней без труда заходили суда с Родоса или дальше с юга, из Финикии или Египта. Суда с запада проходили через Кикладские острова и Спорады, Хиос, Лесбос или Дарданеллы. Конечно, сухопутное сообщение было не таким удобным, но благодаря морской торговле милетский рынок настолько прославился, что караваны находили туда дорогу, невзирая на риск и дорожные расходы. Более того, сельскохозяйственных ресурсов соседних полей и садов вполне хватало для того, чтобы кормить город. И даже если Милет не экспортировал продукты, там вполне могли себе позволить поставлять провизию на отбывающие корабли. Вероятно, важными статьями торговли были оливковое масло и инжир. В близлежащих областях приобретали лен и шерсть; торговля шерстью шла настолько хорошо, что Милет ею прославился. Кроме того, уже с VII в. до н. э. была известна милетская керамика.

Главный караванный путь не заканчивался в Милете. Он шел через Сарды, крупный рынок на материке. Из Сард легче было добраться до других гаваней – таких как Кима, Фокея, Смирна или Эфес. Милет же находился немного южнее. Сарды, столица Лидии, были настолько процветающим городом, что богатство одного из их последних царей, Креза, и до наших дней считается легендарным. Некоторые товары, поступавшие в Сарды из Вавилона и Персии, перенаправлялись в Милет.

Однако источником богатства и величия Милета была морская торговля. Ей способствовали многочисленные милетские колонии на побережье Пропонтиды и Понта Эвксинского, то есть Мраморного и Черного морей. Некоторые из этих колоний возникли в VIII–VII вв. до н. э. Город Навкратис в дельте Нила также изначально был милетской колонией; хотя его основали еще в VII в., расцвет Навкратиса случился после перестройки при пятом фараоне XXVI династии, Амасисе II, правившем в 569–525 гг. Милетские купцы, имевшие фактории в Навкратисе, собирали всевозможные египетские и африканские товары, многие из которых на кораблях переправлялись в Милет для дальнейшей перепродажи. К этому мы еще вернемся.

Давайте вначале закончим с кратким очерком истории Милета. После того как Кир, победив Креза (546), захватил Лидию, Иония попала под персидское владычество. Милет существовал в более мягких условиях, чем другие города; ему позволили сохранить минимальную независимость. Нам очень хорошо понятны такие нюансы в свете событий недавней европейской истории. Персы рассчитывали на лучшие результаты от «свободного» сотрудничества Милета, чем можно было получить после его подчинения. Древний город выгоднее было доить, чем душить. В самом деле, Милет какое-то время процветал и при персах, но достаточно легко представить растущее раздражение греческих купцов своими персидскими хозяевами.