—Сидроварка?— фыркает Ботан,— Что за нелепое название!

—Все претензии кМихалычу,— отмахиваюсь я отнего.

—Какое чудное и полное сакрального смысла название,— в отличие от своего «коллеги» Гидропон явно оказывается доволен выбором Михалыча.

—Хорошо, перейдём к следующему моменту. Это ещё что у вас тут растёт?— я подхожу к грядкам с тыквой. Однако на новых плодах отчего-то надеты странные деревянные приспособления.

—О, это один из наших новых проектов,— гордо заявляет Гидропон. И тут же вынимает из-за пазухи уже засохшую тыкву. Протянув ее мне в руки, он поясняет,— По сути, тыква является едва ли неидеальной флягой, для создания которой с нашей стороны не требуется практически никаких усилий!

—Да исидр в подобные фляги можно разливать без проблем и выдавать солдатам в больших количествах,— дополняет его Ботан.

—И, конечно же, магам,— не забывает вставить ещё слово иГидропон.

—А что самое главное…— произносит Ботан, а потом шлёпает флягой по лбу собеседника, после чего они оба ржут,— главное, что она практически не бьющаяся. Расколотить, конечно, можно при желании. Но глиняная по сравнению с ней и рядом не стоИт.

—Интересно,— задумчиво выдаю я.— А одинаковых размеров они достигают за счёт этих форм?— указываю я надеревянные конструкции.

—Всё так!— мотает головой Гидропон — вы, Мой Лорд, слышали про квадратные арбузы?

—Не доводилось,— удивляюсь я.

—А между тем, их выращивают подобным способом,— поясняет он.— Пока тыква маленькая, на нее надевается подобный каркас и она просто не сможет вырасти больше тех габаритов, что мы задали каркасу.

—Хитро. Сможете в кратчайшие сроки наладить массовое производство?— с любопытством я снова рассматриваю засушенный плод.

Ведь это не только удобная и лёгкая фляга для экипировки войска, но ипрекрасная ёмкость для продажи.

Одно дело везти сидр через степь в хрупких глиняных кувшинах, и совсем другое, в таких «порционных» фляжках.

—Сделаем всё возможное,— заявляет Ботан. На что я довольно улыбаюсь.

—Тогда жду от вас результатов в ближайшее время.

* * *

—Тук-тук,— демонстративно стучу я подверному косяку, входя в мастерскую.

—О, Лорд Шурик, моё почтение!— восклицает Патрик, отвлекаясь от очередного кожаного нагрудника на деревянном манекене.

Пожав ему руку, я невольно улыбаюсь.

—Рад тебя видеть, Патрик. Как обстоят дела в мастерской?— интересуюсь у мужчины.

Тот теперь отпустил подобие косички на затылке, чем еще сильнее стал смахивать на какого-то заезжего сёрфингиста.

Впрочем, несмотря на это сам Патрик серьёзно пересмотрел свои взгляды на жизнь с момента нашей первой встречи.

А ведь не пошло и нескольких месяцев

—Работы, как всегда, выше крыше, но яне жалуюсь. Даже наоборот. Рад тому, что хоть где-то я пригодился,— ухмыляется Патрик, предлагая мне присесть за небольшой столик в самом углу кожевенной мастерской.— Может отварчику?

—Что у тебя там?— интересуюсь я, заглядывая вглубь деревянной ёмкости.

—Да так, побочный продукт отЛолы,— пожимает он сулыбкой плечами и разливает в две кружки содержимое,— Избавиться от кофемании достаточно трудно. А из-за того, что я постоянно торчу здесь. В кожевенной. То ивремени на поиск альтернативы нету совсем. Вот и травлюсь её травяными отварами. Гадость редкостная, но мои запросы полностью удовлетворяет.

Я аккуратно отпиваю ещё слегка тёплый отвар, после чего едва ли некорчусь в гримасе отвращения.

—Ха-ха-ха, я жеговорил!— смеётся Патрик,— Похоже, никто не всостоянии пить эту бурду, кроме меня самого.

И сгордым видом он опустошает свою кружку.

—Какой ужас,— с горькой улыбкой ставлю я настолик ёмкость с«жидкой смертью»,— А я-то думал, что ты низа какие коврижки не будешь хлестать нечто подобное литрами.

—Люди меняются,— вздыхает Патрик,— Как и извкусы. Сейчас я даже не представляю, как мне мог нравиться карамельный раф с дополнительной присыпкой и сливками. И обязательно с кружком ванильного мороженого.

—Вот, теперь ты больше похож на себя прежнего,— киваю я соблегчением.

—На типичного хипстера?— закатывает глаза мой собеседник.

—Угу, дай тебе клетчатую рубашку, очки и картонный стаканчик в руки. И никто не отличит,— серьёзно говорю я.

На секунд десять мы грозно играем в гляделки, после чего дружно фыркаем от бредовости построенного образа.

—Что правда, то правда. Я исам не ожидал, что сумею найти удовольствие в работе кожевником,— произносит Патрик,— Работка тяжёлая и пыльная, но она… будто открыла мне глаза. Знаешь, чего я боялся в прошлой жизни больше всего?

—Облегающего латекса?— делаю я предположение.

—И его тоже. Но самый серьёзный страх у меня был в том, что я… не сумею найти своё место в этой жизни,— признаётся Патрик,— Это мерзотное ощущение, когда ты постоянно ощущаешь себя чужим в собственной жизни. Плывешь по течению, вдаёшься в крайности, только бы отыскать «себя». Но путаешься только сильнее или погружаешься так глубоко в собственную ложь, что уже и сам себя не узнаёшь.

—Звучит знакомо,— честно говорю я.С подобной ситуацией, пожалуй, встречался практически каждый человек в тот или иной этап своей жизни.

Его я познал, когда только-только поступал на исторический.

Хорошие баллы поЕГЭ, столько перспектив, столько возможностей… И абсолютное непонимание, куда следует двигаться и как быть.

Может, Система для того и обозначила свою цель для игроков?

Абсолютная власть. Она дала нам всем ориентир. Показала чёткий путь на самую вершину. И оттебя требуется лишь встать на него или же избрать нечто своё.

Ха, и вот опять потянуло на философию.

—Так а что привело вечно занятого Лорда в мою скромную мастерскую?— интересуется Патрик.

—Я планирую новый караван вВавилон,— сообщаю.— И если в прошлый раз мы туда собирались практически наугад, то теперь я хочу тебе сообщить, что твои изделия пользуются там бешеной популярностью.

—Я уже про это немного знаю,— смеются он.

—Рассказали?— спрашиваю.

—Не только,— поясняет Патрик.

—А знаешь, как твои поделки теперь называют вВавилоне?— продолжаю я.

—Удивите меня, Лорд Шурик!— отмахивается он, не веря в то, что я вещё в состоянии того удивить.

—«Патрички».

—Как-как⁈— не верит мне мужчина,— «Патрички»?

—Они самые,— складываю руки на груди.

—ОВеликая Система, срамота-то какая,— прячет лицо в руках Патрик,— И безвкусица.

—А мне кажется — ещё ничего,— хмыкаю я набурную реакцию кожевника.