— Ну, беги, играй.

В ночь 18 февраля 2018 года. Гражданин Узбекистана Рашидов Тахир угыл Юсуфович совершил разбойное нападение на гражданку Соловьеву Ольгу Александровну. Последние слова следователя прогрохотали по клавиатуре как товарный состав поезда.

— Старый грузовик, летевший по горной дороге, гремел своими бортами, подпрыгивая на кочках. Тахир с мамой сидели в кузове на больших тряпочных тюках. Они ехали в Бухару на базар. Мама соткала за зиму несколько ковров, и они везли их на продажу. Грузовик нёсся сквозь весну пропитанную запахами разбуженной земли. За собой, в облаке пыли, он оставлял все тяготы долгой, и холодной зимы.

— Ударив гражданку Соловьеву О. А. Рашидов, Тахир угыл Юсуфович похитил у гражданки Соловьевой О. А. Мобильный телефон и Пятнадцать тысяч рублей. Следователь облокотился на стол. Стол качнулся и ручка, упав со стола, покатилась к ногам Тахира.

Огромное красное яблоко, слетев с прилавка, устремилось вниз. Тахир, подхватил его у самой земли.

— Ах ты, мерзавец — Его схватил за руку огромный продавец яблок. Он больно сжал его кисть и потянул к себе — Ах ты мелкий воришка. Ты приехал в Бухару, что бы красть. Люди смотрите на этого мерзавца. Как земля только носит таких людей. Я хотел бы посмотреть в глаза его родителям, которые воспитали такое чудовище.

— Отпусти моего сына. Мой сын не вор. И никогда им не был. Вот тебе деньги за твоё яблоко. И она бросила в продавца все вырученные за проданные ковры деньги.

Тахир протянул руку, к катившейся к нему ручке, но следователь остановил его — Сидеть — Он подошёл к ручке и оттолкнул её ногой от Тахира. Подняв с пола ручку, следователь продолжил. — Похищенные, гражданином Рашидовым Т. Ю. у гражданки Соловьевой О. А. мобильный телефон и пятнадцать тысяч рублей при обыске гражданина Рашидова не обнаружены. Но гражданка Соловьева О. А. опознала в гражданине Рашидове нападавшего

— Меня не был там. — Сказал Тахир. Клавиши перестали стучать. Следователь посмотрел на Тахира.

Грузовик трясло на горных ухабах. Тахир молчал. Ветер трепал его волосы.

— Мама я не крал яблоко. Оно упало. Я хотел поднять, и вернуть на место.

— Я верю сынок.

— Тогда зачем ты отдала ему все деньги?

— Честное имя стоит, дорожи всех денег сынок.

— Они сидели, обнявшись в кузове старого грузовика. А грузовик мчался, подпрыгивая на кочках, и заносил пылью все нехорошее, что оставалось позади.

— Вы признаете свою вину? — Следователь посмотрел на Тахира.

— Нет. — Ответил Тахир.

— Не советую вам упорствовать — Потерпевшая вас опознала. Ваша вина доказана.

— Меня не был там. — Увидите. Половица скрипнула, и тёмный затылок Тахира исчез за дверью.

— А может, его действительно там не было? Может она ошиблась? Они ведь все на одно лицо? — Секретарь посмотрел на следователя.

Тахир смотрел на стену длинного зелёного коридора. Отсюда не было, выхода и Тахир это понимал. Конвоир возился с замком.

Мама сидела во дворе под абрикосовым деревом. Она разламывала спелый сочный абрикос, косточку клала в таз, а мякоть аккуратно выкладывала на большое покрывало.

— Вот видишь это хороший абрикос, а этот она показала, Тахиру, другой червивый. Он не на что не годиться. — И мама бросила его в ведро. — Так и с человеком Хороший человек принесёт много пользы, а плохой ничего кроме разрушения.

— Мама, а продавец яблок плохой человек?

— Хороший. Только он заблуждается. Червь не добрался до него.

— А, что нужно делать, что бы червь ни забрался в человека?

— Держи себя в чистоте. Твоё имя обязывает тебя.

— Мама я не был там.

— Я знаю сынок.

— Что — Спросил конвоир — что ты там несёшь, иди, давай.

— Может, и не было. Но опознание потерпевшей серьёзное доказательство того что он там был. А мы должны верить фактам, а не гадать на кофейной гуще.

— Разрешите? — Вошёл дежурный.

— Входи.

— У нас чп. Рашидов убит. При попытки к бегству.

— Твою мать… Что ж…теперь дело можно считать закрытым.

Али

«Во имя Аллаха, Всемилостивого, Милосердного!

Хвала Аллаху, Господу миров!

Всемилостив и милосерден (Он Один),

Дня Судного Один Он властелин.

Мы предаёмся лишь Тебе

И лишь к Тебе о помощи взываем:

Направь прямой стезёю нас,

Стезёю тех,

Кто милостью Твоею одарён,

А не стезёю тех, на ком Твой гнев,

И не стезей заблудших»

Небо было большое, глубокое и усыпанное маленькими блестящими точками. Оно нависало над волнистыми барханами, и крошечные песчинки песка отражали небесный свет. Они переливались в такт с мерцанием звёзд, и казалось, что пустыня поёт. Вытягивая в длинную ровную нить согласные и гласные звуки. Заставляя их звучать, так как звучит главная молитва. Али любил эти ночи, проведённые с отцом в пустыне. Он любил слушать треск горящего кустарника. Любил смотреть на огонь. Казалось, что сам Всевышний разговаривает с ним, мерцая ярким пламенем освещая темноту вокруг себя.

Потом пришли люди с оружием. Они убили отца и мать, а сестру изнасиловали и зарезали. Али дали оружие и сказали, что если он не встанет на защиту Аллаха, то с ним поступят также как и с его семьёй. Али не хотел воевать. Он не понимал, зачем Всевышнему нужна была его защита, если Всевышний велик и сам является защитой для всех. Но эти люди не слушали его. Они убивали детей, насиловали женщин, грабили честных мусульман и называли это священным джихадом.

Али повезло, он сбежал от них. Потом была ночь, мокрая и холодная. Старая лодка, наполненная такими же беженцами, как и он. Лодка перевернулась. Али оказался в воде сквозь черноту ночи и шум волн до него доносились крики женщин и детей. Потом все смолкло, и только волны бросали в темноте кусок пенопласта, за который держался Али, повторяя про себя молитву, которой научил его отец.

Окружённый железной сеткой и сотканный из разноцветных палаток лагерь был переполнен людьми разных национальностей и религиозных взглядов. Здесь были старики и женщины с детьми, богатые и бедные, и просто откровенные бандиты готовые зарезать за пачку сигарет. Здесь можно было купить выпивку и гуманитарную помощь, наркотики и девятилетнюю девочку сделав её своей рабыней, а потом выгодно перепродать. Здесь были собраны все пороки, какими пронизано человечество с момента своего грехопадения. Были здесь и те, кто под видом беженцев нёс в европейские страны священный джихад. Не раз они предлагали Али стать под знамёна нового ислама, но Али не