Шрифт:
Закладка:
Туман
Старый уазик, скатился с дороги, и уткнулся капотом в туман.
— Это здесь? — Спросил Сергей, выбираясь из машины. Его трясло от озноба.
— Да, аккуратно. — Сказал Стас, но Сергей не устоял, ноги поехали по раскисшей грязи, Сергей ухватился за дверь. — Будь осторожней, здесь кругом глина. — Сказал Стас.
— Теперь вижу. Сколько нам идти?
— Три километра.
— Три километра по раскисшей глине.
— Маршрут сложный, зато можно быть уверенным, что тут мы ни на кого не наткнёмся.
— А дальше?
— Дальше, по старой железке, на дрезине.
— Откуда ты знаешь про этот маршрут?
— Знакомый напел, занимался контрабандой в своё время. Возил её по этому маршруту. — Стас достал рюкзак из машины. Вынул оттуда пистолет, и положил в карман.
— У тебя пистолет?
— Да.
— Зачем?
— Пригодиться. Замёрз?
— Нет, это нервное.
— Выпьешь? — Протягивает Сергею флягу.
— Нет.
— А я выпью. — Пьёт.
— Какой густой туман. — Сергей протягивает, руку, и ладонь исчезает в тумане.
— Да, тут часов до восьми, туман, а после… после, лучше нам отсюда убраться. Когда туман рассеется, мы будем здесь как на ладони. Пошли.
Стас взял рюкзак, и они двинулись вперёд. Глина чавкала под подошвами, ноги разъезжались, тела качались, и тонули в тумане.
— Как думаешь — спросили Сергей — Война надолго?
— Кто её знает? В любом случае, нужно держаться от неё подальше.
— Это так.
— Спасибо знакомцу, за этот маршрут. Представляешь, какая, сейчас давка на погранпереходе? А ведь и не выпустили бы, да ещё и с нашими деньгами — Стас похлопал по рюкзаку — Загребли б, прям на переходе, Родину защищать. — Смеётся.
— Да. — Смотрит на руку. — Всё-таки странно всё это.
— Что?
— Да, вот это, есть ладонь — отводит руку от себя. Ладонь исчезает в тумане — и вот уже и нет ничего, будто и не было. Ни руки, ни человека, пустота.
— Экзистенциональная тоска. Смотри на мир проще. Рыба ищет, где глубже, а человек где лучше, слыхал такую поговорку. Человек, тоже животное, выщипал всю травку на пастбище…
— Что? — Сергей оторвался от руки.
— Ты слушаешь меня?
— Да, извини.
— Я говорю, опустошил пастбище, ну или всех зайцев съел, и перешёл на новое место. Уловил?
— Уловил. А если и там зайцы кончатся?
— Ну, тогда перешёл в другой лес. Мало ли на земле лесов.
— А если нигде ничего не останется?
— Что значит не останется?
— Если всё время, только опустошать, то однажды ни одного зайца не останется.
— Я не понимаю, ты, что хочешь сказать?
— Да, так…
— В чём дело?
— Не знаю, просто, мне кажется, что, мы растворяемся в этом тумане. Ещё немного и от нас не останется ничего.
— Когда кажется, креститься надо. Вот — хлопает ладонью по рюкзаку — вот наша реальность. С такой реальностью, нам ни какой туман не страшен.
— А если это — показывает на рюкзак — тоже туман?
— Что-то не нравишься ты мне.
— Я сам себе не нравлюсь последнее время.
— Что случилось?
— Не знаю, но с каждым шагом я исчезаю.
— Чего?
— Исчезаю. Со мной такое было уже, лет десять назад. Шёл поздно вечером по тёмной, улице, и в одной из подворотен увидел двух мужчин, и женщину. Они прижали её к стене, один держал, а другой, рылся в её сумочке. Она увидела меня, и закричала… — Сергей замолчал, и посмотрел на ладонь.
— И что?
— Я сделал вид, что не услышал, повернул на другую улицу, и быстро зашагал в обратную сторону. — Сергей снова погрузил ладонь в туман. — С тех пор я как будто исчез.
— Муки совести. Глупости. Всё, что происходит, предначертано свыше. Да, и что ты мог сделать один против двух? Ничего. Ну, а женщина, что? Подрезали кошелёк и отпустили. Сама виновата, нечего по ночам, шляться.
— Её на утро нашли мёртвой.
— У каждого своя судьба.
— Да, своя, скажи, что там впереди.
— Перевал, там мы перейдём границу.
— А что сзади?
— Ничего. Хаос, и смерть, а если короче, то война.
— Война.
— Да, победят одни или другие. Или никто не победит, перебьют друг друга. Но нас это не касается.
— Почему?
— Потому, что это не наша война.
— А чья?
— Тех, кто остался. — Стас посмотрел на часы. — Странно, по времени мы уже должны подойти к железке. — Он остановился, снял с плеч рюкзак. — Да и туман должен уже начать рассеиваться. А он стал ещё гуще. Сергей. — Сергей не откликнулся. Стас оглянулся, Сергея не было. — Серёга. Серёга!
— Что?
— Ты где?
— Тут. — Сергей появился из тумана. — Никогда не видел такого тумана, шаг в сторону и пропал.
— Не пропадай так больше, а то я чуть в штаны не наложил.
— Я стараюсь, изо всех сил стараюсь, всё равно, исчезаю.
— Давай завязывай со своей тоской.
— Это не тоска. Я понять хочу.
— Что ты хочешь понять?
— Что со мной происходит?
— Хрень с тобой происходит. Стресс на фоне всех этих событий.
— Каких событий?
— Война, мобилизация, закрытые границы, поверь мне, я тоже чуть не свихнулся. Но мы с тобой справились, почти справились. Мы продали фирму, вывезли деньги, обошли кордоны, осталось совсем немного и мы на той стороне. И никто, слышишь, никто нас не потащит на эту чёртову войну.
— Ты боишься смерти?
— Что?
— Ты боишься смерти?
— Нет. Но я против бессмысленной смерти.
— А что значит бессмысленная смерть?
— Это когда тебя ведут на убой, за чужие интересы.
— А как их различить?
— Кого?
— Интересы. Где свои, где чужие, всё так переплетено.
— Вот, видишь — Стас показал на рюкзак с деньгами — Это наши с тобой интересы. Мы их заработали, и наш интерес преумножить, заработанное, а война, разрушила наш интерес. Разнесла его в пух, и прах. Потому, что ей плевать на наши с тобой интересы. Ей вообще на всё плевать. И тем, кто её начал, плевать. Им важны, только их интересы. А я за их интересы в пекло не полезу, и ты тоже, потому, мы здесь.
— А если там не только, их интересы?
— А чьи ещё?
— Тех, кто попал в жерло всех этих интересов, и каждое минуту, гибнет там, как им быть?
— Откуда я знаю? Я не Иисус и не Будда. Я не должен заботиться о спасении человечества.
— Это так. Скажи. Ты, когда, поздно вечером возвращался, откуда, ни будь, домой. Ты выбирал, пустую, тёмную улицу, или шёл там, где есть фонари, и много людей?
— Естественно, как и все нормальные люди, я выбирал многолюдную и
