шо, нежити в своей хати? Нужно обязательно воевати? — Дождь стал сыпать сильнее — Як можно воевати в таку погоду? В таку погоду нужно быть дома, под боком у жинки, а не торчать посеред поля як… — Семён, не договорил, он укутался в мокрую куртку, и задремал.

Ему приснилась его хата, аккуратно прибранная жинкой.

В хате тепло и сухо. Семён, даёт жинки гроши, заработанные в зоне проведения АТО, садится за стол, жинка наливает ему борща и подаёт стаканчик горилки. На столе лежат пироги, сало, кровяная колбаска, и солёные огурчики. Семён берёт стаканчик, и собирается его осушить, как вдруг, в хату, вваливаются озверелые москали, в ватниках, валенках, и с косматыми бородами. Они хватают жену, и начинают рубить её топорами. Семён кричит, москаль берёт Семёна и трясёт, Семён просыпается. Над ним нависает Петро и трясёт его.

— Шо ты орёшь, як резанна порося? — Семён протёр глаза.

— Кошмар приснився.

— Тьфу, на тебе, перепугал мене. — Петро лёг на своё место.

— Петро?

— Шо тебе?

— А гроши, когда дадуть?

— Сказали, когда родину защитим, тоди и дадуть.

— Лишь бы не обдурили.

— То так. — Сказал Петро.

— А шо, можуть не дати?

— Можуть, якщо пропав без вести, або тикал, або в полон попал. Або еще, шо, вони знайдуть причину. — Петро уткнулся в воротник и захрапел.

— Як же так — Сказал Семён в темноту — мои гроши та и не дати? — Подул ветер и холодные капли посекли лицо Семёна. Семён свернулся калачом, закрыл глаза, и задремал. Но и во сне он продолжал бормотать. — Гроши нельзя не дати, мене зараз без грошей никак не можна. Жинка вото ось народить, хозяйство поднимати потребно, не, мене без грошей никак не можна. — Вскоре он уснул, и ему приснился большой красный петух. Петух расхаживал, перед Семёном, красуясь своими перьями. Семён глядел на него и думал — Ось так птица, всим птицам, птица. Таку бы птицу, да в хозяйство, славные были бы цыплята. — Семён огляделся, нет ли кого рядом, и, убедившись, что он с птицей тут один, стал ловить петуха. Но петух был проворен, и всякий раз уворачивался от Семёна. А когда Семёну всё-таки удалось схватить его за хвост, петух вдруг взмыл в небо, да со всего размаху упал на землю. Раздался протяжный свист, прогремел гром, земля вздрогнула, и ярко-красные перья разлетелись вокруг Семёна.

Семён проснулся, развороченная взрывом земля горела перед ним. Петро, что-то кричал ему, но он не понимал его. Потом опять свист и снова взрыв, кто-то выскочил из окопа, и побежал в темноту. Спина его горела, и пламя какое-то время раскачивалось в темноте, пока тот не упал. — Що сидиш, дурень, тикать треба — Заорал на него Петро.

— Що, це?

— Москали.

— Тикать требо.

— Куды тикать?

— Туды. — Петро показал в сторону своих.

— Там же пулемёти?

— А… — Петро махнул рукой и скрылся в темноте.

Семён вышел из оцепенения, и хотел было бежать за Петром, но пулемётная очередь остановила его.

Снова свист, и снова взрыв, комья земли осыпали Семёна. Он выскочил из окопа, и побежал в сторону, откуда летели снаряды. Он бежал по раскисшей земле, поминая Богородицу, и «Отче наш» Он бежал до тех пор, пока что-то не щёлкнуло под ногой, и хлопком его не отбросило в сторону. Семён упал в мокрую траву, и потерял сознание.

Он очнулся, когда его несли, на себе, москали. Он хотел встать, но тот, что шёл рядом сказал — лежи спокойно.

— Куды вы мене?

— В лазарет. И считай, что тебе повезло, для тебя война окончена.

— Да, вы шо, мене не можна в лазарет… — запричитал Семён — мене же гроши не дадуть. Поверните мене назад.

— Какие гроши, у тебя нога раздроблена, молись, что б ногу сохранили.

— Не можно мене в лазорет, мене же гроши не дадуть. — Стонал Семён — У мене жинка народить должна, мене без грошей не можно. — Семён плакал и просил вернуть его назад, пока не потерял сознание.

Огненный осьминог

На небе вспыхнула звезда. Потом ещё, и ещё, до тех пор, пока небо не стало похоже на решето. Словно кто то, просеивает сквозь него, солнечную муку. И она сыплется тонкими серебряными струйками, осыпая, тёмные кусты, забор, и блестящую в темноте реку.

Ромашка, тянет руки, к тонким нитям, и его ладошки, серебрятся в темноте. Уголки губ расходятся, и Ромашка начинает смеяться. — Кто тут у нас не спит? — Слышит Ромашка, голос, и чувствует как, что то большое и тёплое, накрывает его своими крылами. Он хватается ручками за птицу, и она поднимает его высоко в небо. Туда откуда сыплется на землю солнечная мука.

Вдруг на небе вспыхивает большая, яркая звезда. Она трещит, и сыпет тонкими, белыми нитями. Нити, падая, расходятся от звезды в разные стороны, и звезда становиться похожа, на огромного, небесного осьминога. — Бу! — Кричит Ромашка и тянет ручки к звезде. Но птица, вынимает его из неба, и укрывает своими крылами. Ромашка слышит, как сильно стучит сердце птицы, и ему становиться страшно.

Звезда роняет свои лучи на землю, и она загорается, земля горит, вместе с деревьями, и домами, птица несёт Ромашку, сквозь пламя и Ромашка чувствует как сердце птицы, колотится о грудную клетку. Пока не разбивает её, и не падает на обугленную землю, Ромашка падает в траву, пламя охватывает птицу. Дым не даёт кричать, зрачки, становятся огромными, и в них отражается огненный осьминог.

Руки. Крепкие руки подхватывают Ромашку, и выносят из огня.

Холод и боль, смешиваются с бинтами, и Ромашка, обессилив, проваливается в темноту. Несколько часов, он проспит спокойно.

Между

Хлопок, облако дыма, и лязгая гусеницами, танк, скрывается в лесополосе. Мотор глохнет, и наступает тишина.

Где то, там за рекой, снаряд разрывается, выбрасывая клочья земли, обломки строений, и части человеческих тел.

А здесь, в тени, зелёной листвы, нет, ни смерти, ни боли, ни отчаяния. Ничего, кроме мирного шелеста листьев, и стрекотания, зелёных кузнечиков. И только металлический уродец, разворотивший, землю своими гусеницами, не вписывается в эту картину. Правда, с выключенным двигателем, он больше похож на уснувшего монстра, будить которого совсем не хочется.

Люк открывается, и оттуда высовывается голова. Волосы прилипли ко лбу, глаза пытливо ощупывают пространство.

Бабочка, порхая яркими крыльями, садиться на толстую броню. Глаза замечают бабочку, и становятся тёплыми. От них расходятся лучики, и освещают пространство вокруг уснувшей машины. — Бу — выстреливают воздухом губы, и бабочка,