Маро, сам того не замечая, не отрывая взгляд от экрана заднего обзора, на котором поле, конечно, не просматривалось, зато нападающий кораблю был виден предельно четко, надвигавшийся, но все медленнее, медленнее, сейчас, сейчас остановится! – пригнулся, стиснул оба кулака, делая ими движения, словно отталкивая что-то от себя, и повторяя: «Давай, давай, друг, ну, давай же!..» Как будто это могло помочь.

Не помогло. Похоже было, что «Неодолимый» успел совсем оголить свою корму, перебросив всю энергию на переднюю полусферу. И эта мощность, помноженная на скорость, оказалась сильнее.

Два изолирующих поля слились в одно. Это не сопровождалось никакими звуками, они в вакууме не возникают, но сам континуум отреагировал на это своей структурой. Хотя эффект оказался не столь сильным, как можно было ожидать, и взаимное расположение кораблей практически не изменилось.

Маленькие же корабли вольных охотников были, естественно, гораздо менее устойчивыми. Но и здесь кому-то повезло, а кому-то – не очень, и даже, можно сказать, не повезло совсем.

На этот раз везение выступило на стороне Мадига. Его охотничье звено в результате неудачного маневра локализовалось, как мы помним, в самой удаленной от места пробоя точке защитного поля. И вряд ли оно успевало занять позицию, пригодную для схватки со звеном «Неодолимого»: это звено находилось куда ближе и, как могло показаться, было готово сразу же присосаться к корпусу противника и начать антенный погром.

Этого, однако, не получилось. В первую очередь потому, что то, что обернулось удачей для звена «Покоряющего», для его противников оказалось, наоборот, невезением. Всплеск пространства, который рассчитать заранее было просто невозможно, сорвал кораблики леганского звена с позиции и отшвырнул в сторону настолько далеко, что внезапная атака на антенны мадигского корабля сорвалась: теперь на пути к цели оказалось звено Вина – поскольку именно он с прикрывающим Зором Теланом был выслан для решающего поединка.

Глава 51

Перемена мест слагаемых

– Не везет. – Только так и откликнулся Рек Телан, оценив положение.

– Что будем делать? – вопрос Нарин донесся с ее позиции.

Ответ пришел сразу же:

– Да то же самое – только в обратном порядке. Тебя учили, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется?

– Что-то в этом роде объясняли в первом классе.

– Ну и память у тебя!

Нарин невольно усмехнулась – благо Рек этой улыбки не видел. Она-то знала, как много в ее памяти такого, о чем ее ведущий и не догадывается.

– Так что будь внимательна! – закончил он. – Следи за мной. Я пошел!

И одновременно с этими словами «клюв» Телана, быстро набирая скорость, устремился к такой же машине противника. То была самая примитивная, но от того не менее действенная лобовая атака.

– Ну-ка, – пробормотал Рек, – как ты, родственник, на это ответишь?

Он знал, что именно в лобовой атаке Вин чувствовал себя как рыба в воде. Вин обладал, как считали, самой крепкой нервной системой на Редане, и никогда не сворачивал. Поэтому, отрабатывая на имитаторах раздел «Поединок», другие пилоты, неплохие, в общем, кандидаты в охотники, такой атаки не принимали, начинали маневрировать. Вин привык к тому, что его натиска, можно даже сказать – нахрапа никто не выдерживает. И сейчас он, пожалуй, несколько удивится той решимости, с которой противник несется на него. Удивится, даже предполагая, что противником его является Рек. Удивление ведет к некоторой растерянности, растерянность приводит к ошибкам. Хотя вместо растерянности может возникнуть и злость: кто осмелился?! Но злость тоже приводит к ошибкам, лишь хладнокровие позволяет принимать верные решения.

Таков был расчет. Однако он не оправдался.

«Клюв» «Покоряющего» не принял атаки. Уклонился. Был этот маневр сделан легко и элегантно, не было потрачено ни единой секунды сверх необходимого, и отклонение от курса сделано ровно на столько градусов, сколько требовалось, чтобы противник пронесся мимо, подставляя пилоту Мадига свою корму. Уклонившийся не увеличил скорости, и это позволяло ему сразу же развернуться, как говорится, «на пятке», чтобы, не теряя времени, ловить убегающего, вынужденного тормозить, в прицел, общий для всех средств огневого боя, какими обладал «клюв».

Мы не оговорились, сказав об огневом бое. Потому что если большие корабли, вооруженные мощнейшими средствами уничтожения, здесь были вынуждены не применять его, то на сравнительно слабое оружие ближнего боя, каким оснащались «клювы» и «когти», этот запрет не распространялся. Уровень энергии, высвобождаемой радионами и деструкторами названных корабликов, был на порядки меньше того, какого достигли бы орудия высокого класса, стоявшие на атак-транспортах. Поэтому изолирующее, теперь объединившееся, поле кораблей, в пределах которого и происходило сражение, спокойно выдерживало то незначительное повышение энергетики замкнутого пространства, какое возникало при ведении огня малыми кораблями. Но чтобы справиться с такими скачками, какими неизбежно сопровождалась бы работа «главных калибров» и «Покоряющего», и «Неодолимого», потребовалось бы для сохранения изолирующего поля направить столько энергии, что остатка ее не хватило бы ни на движение, ни даже на поддержание условий жизни в них. Это далеко не единственный случай, когда большое оружие бесполезно, зато малое вполне эффективно. Если вы сражаетесь на двух квадратных метрах, ни шпага, ни даже меч вам не помогут: слишком громоздки. Зато на кинжал в этих условиях вполне можете положиться. Вот малые корабли и послужили такими кинжалами для громадных звездолетов.

– …Ах ты, сын вонючки! – выругался Рек. – Ну, ладно, и я сейчас тебя удивлю! – И пальцы его затанцевали на пульте.

Предпринятый Реком маневр был, пожалуй, еще дальше от стандарта, чем уклонение противника. Он вовсе не стал тормозить – напротив, еще ускорился и одновременно вошел в вираж. Так делать не полагалось, потому что перегрузки при этом возникали не просто опасные, но прямо-таки роковые для пилота. Во всяком случае, о таком исходе предупреждала военно-космическая медицина. Однако Рек, надо полагать, решил рискнуть.

– Рек, в глазах не двоится? – В голосе Нарин слышалась ирония, женщина и не скрывала ее. – Удивляюсь.

– Это хорошо, – Рек не замедлил с ответом. – Значит, он удивится вдвое больше, а то и еще сильнее.

Продолжая движение по немыслимо крутой траектории, теперь уже машина Река заходила в хвост мадигскому «клюву». И сказанное Реком «еще сильнее» имело под собой основание: противником на поиски приемлемого контрманевра было потрачено не менее двух секунд. За такое промедление наказывают.

Однако снова последовала неудача: мадигский пилот и на этот раз уклонился очень умело – таким маневром, каким Вин уже воспользовался во время их демонстрационного поединка на Редане. Да, маневр был тот самый…

А вот исполнение – другое. Не та манера. Иной почерк. Не хуже, но – другой.

– Это не Вин, –