поездки в Лесото я как никогда страстно желал продолжать дело мамы. И я был полон решимости взяться за дело, которое Майк поручил мне за своим кухонным столом. Этого достаточно для полноценной жизни, сказал я себе.

Поэтому, когда я услышал от группы раненых солдат, планировавших поход на Северный полюс, это показалось мне счастливым стечением обстоятельств, синтезом всех моих размышлений. Они надеялись собрать миллионы для организации "Walking With The Wounded" (Походы с ранеными), а также стать первыми инвалидами, когда-либо достигшими полюса без поддержки. Они пригласили меня присоединиться к ним.

Я хотел согласиться. Я умирал от желания сказать "да". Только одна проблема. Поход должен был состояться в начале апреля, слишком близко к объявленной дате свадьбы Вилли. Чтобы не пропустить церемонию, нужно было добраться туда и обратно без проволочек.

Но Северный полюс — это не то место, где можно быть уверенным, что доберёшься туда и обратно без заминок. Северный полюс был местом бесконечных заминок. Там всегда возможны непредвиденные обстоятельства, обычно связанные с погодой. Поэтому я нервничал из-за перспективы, а Дворец нервничал вдвойне.

Я спросил совета у JLP.

Он улыбнулся. Такая возможность выпадает раз в жизни.

Да. Это так.

Ты должен ехать.

Но сначала, сказал он, я должен побывать кое-где ещё.

В продолжении наших с ним разговоров, начатых пятью годами ранее, после моего нацистского фиаско, он организовал поездку в Берлин.

И вот. Декабрь 2010 года. Жутко холодный день. Я прикоснулся кончиками пальцев к пулевым отверстиям в стенах города, ещё свежим шрамам от безумной клятвы Гитлера сражаться до последнего человека. Я стоял на месте бывшей Берлинской стены, которая также была местом пыточных камер СС, и могу поклясться, что слышал отголоски мучительных криков на ветру. Я встретил женщину, которую отправляли в Освенцим. Она рассказала о заключении, об ужасах, которые видела, слышала, чувствовала. Её рассказы было слушать так же трудно, как и жизненно важно. Но я не буду пересказывать их. Не мне их пересказывать.

Я давно понял, что фотография, на которой я изображен в нацистской форме, была результатом различных провалов — в мышлении, в характере. Но это также имелся провал в образовании. Не только в школьном образовании, но и в самообразовании. Я недостаточно знал о нацистах, недостаточно учился сам, недостаточно задавал вопросов учителям, семьям и выжившим.

Я решил это исправить.

Я не мог стать тем человеком, каким надеялся, пока это не исправлю.

41

Мой самолет приземлился на архипелаге Шпицберген. Март 2011 года. Выйдя из самолёта, я медленно повернулся, осматривая всё вокруг. Белое, белое и ещё более белое. Насколько хватало глаз, ничего, кроме снежной белизны, иногда цвета слоновой кости. Белые горы, белые сугробы, белые холмы, и через всё это пролегали узкие белые дороги, которых было не так уж много. У большинства из 2 тысяч местных жителей был снегоход вместо машины. Пейзаж был таким минималистичным, таким свободным, подумал я: Может быть, я перееду сюда жить.

Может быть, это мое предназначение.

Потом я узнал о местном законе, запрещающем покидать город без оружия, потому что холмы за городом патрулируют очень голодные белые медведи, и я подумал: Может, и нет.

Мы въехали в город под названием Лонгиербюен, самый северный город на Земле, всего в 800 милях от вершины планеты. Я встретил товарищей по походу. Капитан Гай Дисней, кавалерист, потерявший нижнюю часть правой ноги в результате попадания РПГ.

Капитан Мартин Хьюитт, десантник, чья рука была парализована после ранения. Рядовой Джако Ван Гасс, еще один десантник, потерявший большую часть левой ноги и половину левой руки в результате выстрела из РПГ. (Он дал оставшейся руке бойкое прозвище Немо, которое всегда нас веселило). Сержант Стив Янг, валлиец, чья спина была сломана самодельным взрывным устройством. Врачи говорили, что он никогда больше не сможет ходить, а теперь он собирался тащить 200-фунтовые сани на Северный полюс.

Вдохновляющая компания. Я сказал им, что для меня честь присоединиться к ним, большая честь просто быть в их компании, и неважно, что температура была ниже -30°C. На самом деле, погода была настолько плохая, что мы задержались с отправлением.

Ух, свадьба Вилли, подумал я, уткнувшись лицом в ладони.

Мы несколько дней ждали, тренировались, поедая пиццу и чипсы в местном пабе. Мы сделали несколько упражнений, чтобы акклиматизироваться к суровым температурам. Мы надели оранжевые костюмы для погружения и прыгнули в Северный Ледовитый океан. Потрясающе, насколько теплее была вода, чем холодный воздух.

Но в основном мы знакомились друг с другом, сближались.

Когда погода наконец прояснилась, мы сели в самолёт "Антонов" и полетели в импровизированный ледовый лагерь, затем пересели на вертолёты и полетели к точке в 200 милях от полюса. Когда мы приземлились, было около часа ночи, но светло, как в полдень в пустыне. Там, наверху, не было темноты: темнота была изгнана. Мы помахали на прощание вертолётам и стартовали.

Эксперты по арктическим условиям призывали команду не потеть, потому что на Северном полюсе любая влага мгновенно замерзает, что вызывает всевозможные проблемы. Но никто не сказал мне об этом. Я пропустил эти тренировки с экспертами. И вот я был там, после первого дня прогулки, после того как тащил тяжёлые сани, обливаясь потом, и, конечно, одежда превратилась в твёрдый лед. Что ещё тревожнее, я начал замечать первые пятна на пальцах и ушах.

Обморожение.

Я не жаловался. Как я мог, среди этой толпы? Но мне также не хотелось жаловаться. Несмотря на дискомфорт, я чувствовал только благодарность за то, что был с такими героями, за то, что служил такому достойному делу, за то, что увидел место, которое мало кому удается увидеть. На самом деле, на четвёртый день, когда пришло время уезжать, мне не хотелось этого делать. Кроме того, мы ещё не достигли полюса.

Увы, у меня не было выбора. Нужно было уезжать сейчас или пропустить свадьбу брата.

Я сел в вертолёт, направлявшийся на аэродром Барнео, откуда должен был взлететь мой самолёт.

Пилот колебался. Он настаивал на том, что мне нужно увидеть полюс перед отлётом. Нельзя проделать такой путь и не увидеть его, сказал он. Поэтому он доставил меня туда, и мы выпрыгнули в абсолютную белизну. Вместе мы определили точное место с помощью GPS.

И вот я стою на вершине мира. Один.

Держу в руках британский флаг.

Я вернулся на вертолёт и отправился в Барнео. Но тут над землёй пронёсся мощный ураган, и мой рейс отменили, как