–Конечно. Многораз.

–Он тебе нравится?

Дэниел повернулся ипошел потропинке задом наперед, вглядываясь вСелуччи сквозь копну пыльных черных волос.

–Само собой, нравится. Генри приносит мне всякую всячину.

–Какую, например?

–Фигурки героев. Ну, знаете, супергерои ивсякое такое.– Мальчишка нахмурился.– Хотя они ужасно легко разгрызаются.

Тут Дэниел наступил босой пяткой натравяную кочку и,взмахнув руками, шлепнулся назадницу. Мальчик зарычал нанаглое препятствие, предупреждая, что будет, если кочка снова попытается сделать ему подножку, ипринял предложенную Селуччи руку.

–Все впорядке?

–Конечно.– Дэниел отбежал нанесколько шагов ивернулся, чтобы показать, что сним все отлично.– Яеще ине так падал!

Селуччи прихлопнул комара.

–Апруд далеко?

Он вытащил раздавленное насекомое изволосков напредплечье ивытер руку оджинсы.

–Не-а.

Дэниел трижды подпрыгнул, убедился, что нависающую надголовой ветку ему пока недостать, идвинулся дальше.

–Пруд натерритории вашей фермы?

–Угу. Дедушка выкопал его газиллион лет назад. Когда мама была маленькой,– добавил мальчик натот случай, если Селуччи незнает, сколько это– газиллионлет.

–АГенри ходит стобой купаться?

–Нет. Мне неразрешают купаться ночью, если там никогонет.

–Разве Генри никогда небывает здесь днем?

Дэниел вздохнул иуставился наСелуччи, какна идиота.

–Конечно, бывает. Сейчас ведь день.

–Ноон спит.

–Да.

Мальчика отвлекла бабочка, он помчался заней иоставил погоню только тогда, когда добыча взлетела наодин изтополей удорожки.

–Почемуже он никогда неберет тебя купаться днем?

–Потому что спит.

–Какраз когда ты хочешь пойти купаться?

Дэниел сморщил нос иоторвал взгляд отжука, которого изучал.

–Нет.

Охранник вдоме Фицроя уже сказал Селуччи, что Генри Фицрой, похоже, живет ночной жизнью. Работа поночам идневной сон небыли чем-то необычным, но, дополняя остальные мелочи– иливотсутствие кое-каких мелочей,– непомогали развеять подозрения.

–Генри когда-нибудь приезжал сюда неодин?

–Конечно. СВики.

–Аеще скем-нибудь?

–Не-а.

–Ты знаешь, чем занимается Генри усебя дома?

Дэниел помнил, что нельзя говорить отом, что Генри вампир, какиотом, что его собственная семья– вервольфы. Этот урок ему преподали одним изпервых. Нополицейский уже видел, что они умеют перекидываться, ион был другом Вики, которая все знала оГенри. Поэтому, возможно, полицейский тоже уже все знал. Ивсе-таки Дэниел решил перестраховаться.

–Я недолжен рассказывать.

Это звучало многообещающе.

–Недолжен рассказывать очем?

Дэниел нахмурился. Этот скучный взрослый хотел только болтать, азначит, перекинуться сейчас было нельзя. СВики было намного веселее: она бросала Дэниелу палки, чтобы он их приносил.

–Вы злитесь наГенри, потому что он свашей самкой?

–Она немоя самка,– отрезал Селуччи, прежде чем успел подумать– разумноли вообще отвечать натакой вопрос.

–Авы пахнете так, какбудто она ваша.– Дэниел нахмурил брови.– Авот она так непахнет.

–Акак тогда она пахнет?– неудержался Селуччи.

–Самой собой.

«Нетакие разговоры следовалобы вести сшестилетним ребенком»,– напомнил себе Селуччи, итут тропинка вывела их нанебольшой луг, вдальнем конце которого мерцал сине-зеленый пруд.

–Ух ты! Утки!

Дэниел сорвал ссебя шорты ипомчался через поле, пронзительно лая иразмахивая хвостиком. Полдюжины уток подождали, пока он окажется почти усамого берега,– ивзлетели. Мрак бросился заними, вздымая тучи брызг, заливаясь лаем, иостановился только тогда, когда птицы скрылись извиду задеревьями. Маленький вервольф уселся намелководье, быстро полакал воды и,тяжело дыша, оглянулся, чтобы проверить– виделли его спутник, какон обратил врага вбегство. Селуччи рассмеялся иподобрал брошенные шорты.

–Молодец!– крикнулон.

Когда мальчик впервые наего глазах перекинулся, Майкл почувствовал суеверное покалывание наспине, ночто значат такие пустяки нафоне нынешней великолепной сцены? Шагая через луг, он решил оставить выяснение подноготной Генри наконец дня ипросто наслаждаться жизнью.

–Тут глубоко?– спросилон, подходя кпруду.

–Ближе ксередине примерно вваш рост,– ответил перекинувшийся обратно Дэниел после минутного раздумья.

Больше шести футов? Глубоковато длятакого маленького парнишки.

–Ты умеешь плавать?

Дэниел слизнул капельку воды сноса.

–Конечно, умею,– возмущенно заявилон.– Яумею плавать по-собачьи.

–Думаешь, кужину управимся?– спросила Роза, вытирая пот солба.

–Врядли дядя Стюарт дал нам выбор,– пропыхтел Питер, опираясь наколотушку.– Впоследнее время он стал таким ворчливым.

–Натот случай, если ты забыл,– наша семья вопасности. Унего есть веская причина ворчать.

–Конечно, ноэто незначит, что надо рычать наменя.

Роза пожала плечами иначала плотно утрамбовывать землю вокруг основания металлического столба забора. Ей очень ненравилось, что длятакой работы надо столько всего насебя напяливать– джинсы, рубашку, обувь,– нопопробуй чинить забор всарафане, особенно когда каждая секция решила стать подпоркой минимум дляодного куста малины.

–Просто чтобы мы ниделали, он будет огрызаться, вот яочем.– Питер отрезал восьмидюймовый кусок проволоки откатушки иначал прикреплять нижнюю часть забора кстолбу.

«Ты имеешь ввиду– чтобы ты ниделал»,– подумала Роза, новздохнула ипромолчала. Она сама чувствовала себя впоследнее время так странно, что несобиралась критиковать своего близнеца.

Прищурившись насолнце, пылающее желто-белым огнем впозднем послеполуденном небе, Питер боролся сжеланием высунуть язык ипопыхтеть.

–Ну иденек дляработы наулице. Немыслимая жара.

–Ты хотябы можешь работать безрубашки.

–Ты тоже.

–Новедь нерядом сдорогой.

–Почемубы инет?– Он ухмыльнулся.– Здесь никто никогда неездит, акроме того, они такие маленькие, что их всеравно никто незаметит.

–Питер!

–Питер!– эхом повторилон, когда сестра нанего замахнулась.– Ладно, если тебе ненравится мое предложение, почемубы тебе невернуться вдом ине принести нам воды.

Роза фыркнула.