«Плюс пять женщин ивервольф. Какая великолепная смесь».

Все женщины были белыми. Физически вервольф тоже был белым.

«Иполиция еще задается вопросом, почему разваливаются общественные отношения».

Вообще-то Вики должна была признать, что полиция знает, почему они разваливаются, просто неможет придумать длятакой долгосрочной проблемы быстрое решение, которое всех устроит. Ксожалению, «наэто нужно время»– неслишком подходящий ответ, когда время наисходе.

–Удивляюсь, что вас неприхватили парни изспецназа.

Она осторожно поставила фотографию обратно. Все еще странно было думать осебе иполиции какоб отдельных подразделениях.

Ву слегка смущенно улыбнулся.

–Меня предупредили, что, кактолько явернусь солимпийским золотом, ябуду принадлежатьим.

Улыбка исчезла, он наклонился, чтобы зашнуровать ботинки.

–Думаю, мне стоит проверить их сотрудников, нетакли?

–Чтож, если вы сможете выяснить, что делали их лучшие стрелки вте ночи, когда произошли убийства, это поможет делу.

–Да.– Ву вздохнул.– Жаль, что вте ночи унас небыло какой-нибудь крупной заварушки сзахватом заложников, которая помоглабы вычислить убийц.

–Жаль,– согласилась Вики испрятала совершенно неуместную улыбку.

Мальчик– молодой человек– был совершенно серьезен.

–Просто немогу поверить, что кто-то стрелял вродственников Колина. Яимею ввиду,– он сел иначал застегивать рубашку дрожащими отнегодования пальцами,– они, наверное, самые милые люди, каких язнаю.

–Вас небеспокоит, что эти люди превращаются вживотных?– спросил Селуччи.

Барри напрягся.

–Они непревращаются вживотных,– отрезалон.– То, что уних есть меховая ипостась, неделает их животными. Ивообще, большинство животных, которых явстречал впоследнее время, ходили надвух ногах! Кроме того, Колин– отличный полицейский. Кактолько он учует подозреваемого, преступнику уже неуйти. Нельзя пожелать лучшего напарника, который поддержалбы тебя втрудной ситуации. Больше того, именно вервольфы практически разработали концепцию командной игры.

–Я только поинтересовался, беспокоитли это вас,– мягко сказал Селуччи.

–Нет.– Яростно запихивая рубашку вбрюки, Барри слегка покраснел.– Теперь небеспокоит. Яимею ввиду– кактолько узна́ешь парня получше, уже неможешь ненавидеть его только потому, что он вервольф.

«Мудрые слова длянашего времени»,– подумала Вики.

–Вернемся кстрельбе…

–Да, язнаю кое-кого, кто могбы помочь. Берти Рид. Знаете, она настоящий энтузиаст, изтех людей, которые могут привести факты ицифры запоследние пятьдесят лет. Если поблизости есть кто-то, способный так стрелять, Берти его знает. Илисможет выяснить, ктоэто.

–Асама она стреляет?

–Иногда изстрелкового оружия, ноиз крупнокалиберного больше нет. Ей, должно быть, засемьдесят.

–Вы знаете ее адрес?

–Нет, незнаю, иее телефона нет ввашем списке– яслышал, какоднажды она называла его настрельбище,– ноее нетрудно найти. Она почти каждый день заглядывает вспортивный клуб наГроув-роуд, выпивает там вгостиной несколько чашек чая икритикует всех застрельбу.

Барри оторвал взгляд отлиста бумаги, накотором записывал указания.

–Она сказала, что яслишком напрягаю предплечье.– Согнув руку, Ву добавил:– Иона права.

–Апочему вы нетренируетесь наполицейском полигоне?– спросил Селуччи.

Барри сослегка смущенным видом передал адрес клуба.

–Иногда тренируюсь. Нотам наменя всегда кто-то глазеет, и… Ну, все мишени там сделаны ввиде людей. Мне это ненравится.

–Мне самой это никогда особо ненравилось,– сказала Вики, опуская сложенный листок всумку.

Может, такие мишени ибыли логичными, раз полицейским приходилось стрелять влюдей, ноежегодная сдача нормативов пострельбе всегда вызывала унее чувство легкого стыда засвое мастерство.

Они проводили Барри допарковки, посмотрели, какон натягивает кожаную куртку («Лучше вспотеть, чем размазать локти поасфальту») ишлем соранжевой светоотражательной полосой сзади, аккуратно кладет кепку подсиденье своего мотоцикла исревом уносится прочь.

Вики вздохнула, осторожно прислонившись кнагретому металлу машины Селуччи.

–Пожалуйста, скажи, что яникогда небыла такой одержимой своей работой.

–Ты такой небыла,– фыркнул Селуччи.– Ты была еще хуже.

Он открыл дверцу машины иопустился навиниловую обшивку сиденья. Вокруг небыло тени, вкоторой можно былобы припарковаться, хотя поприезде он необратил наэто внимания, увлеченный разговором. Сейчас Селуччи выругался себе поднос, задев локтем спинку сиденья, иоткрыл дверь дляВики. Пока тазалезала вмашину, он возился скондиционером. Эхо их ссоры все еще висело всалоне. Никто изних неговорил, боясь, что спор может начаться снова.

Селуччи неимел нималейшего желания произносить монолог обопасности моральных суждений Вики, ион знал, что длянее эта тема закрыта.

«Ноесли она надеется, что яуеду отсюда дотого, каквсе закончится, надеется напрасно».

Ему ненужно было возвращаться наработу дочетверга, апосле, если понадобится, можно будет взять больничный. Дело уже нетолько вГенри Фицрое. Вики надо спасти отнее самой. Ну апока можно поддерживать перемирие.

–Уже почти половина третьего, иязверски голоден. Какнасчет того, чтобы остановиться иперекусить?

Вики оторвала взгляд отнацарапанных Барри указаний исблагодарностью приняла предложение мира.

–Только если мы поедим вмашине подороге.

–Хорошо.– Он выехал наулицу.– Нокурицу брать небудем. Втакую жару ею провоняет весь салон, яникогда неизбавлюсь отэтого запаха.

Они остановились упервого попавшегося фастфуда.

Сидя вмашине ипоедая картошку фри вожидании, пока Вики выйдет изтуалетной комнаты, Селуччи то идело посматривал начерно-золотой джип, припаркованный через дорогу. Где-то он уже видел такую машину, ноне мог припомнить, где именно; знал только, что сэтой тачкой унего ассоциируется что-то неприятное.

Джип стоял перед древней сапожной мастерской. Выцветшая вывеска втой половине витрины, которую мог разглядеть Селуччи, гласила: «Увас небудет опрятного вида, если ваша обувь побита». Майк все еще ломал голову, где видел машину, пока ответ невышел измастерской.

–Марк Уильямс. Неудивительно, что уменя было дурное чувство.

Селуччи отдуши ненавидел такие манеры, какие демонстрировал Уильямс– всегда лучше вызывающая несносность, чем поверхностное обаяние.

«Что иобъясняет мои отношения сВики».

Жуя бургер, он ухмыльнулся.

Весело насвистывая, Уильямс обошел джип состороны водителя, открыл дверцу ибросил объемистый пакет изкоричневой бумаги напассажирское сиденье, прежде чем забраться внутрь.