осталось у него чистым, и удивительно ясным голосом спросил:

— Все мертвы, да?

Альрик ответил:

— Да.

— Хорошо, что вы пришли. Я не хотел умереть в том сундуке. Это недостойная смерть.

— Как тебя звать?

— Бильдр. А это Галь, раб.

— Кай, отмой их, найди одежду. На утро отправим их в предыдущую деревню.

— Нет! Возьмите меня с собой! Я же должен отомстить! — воскликнул чумазый мальчишка. — Я должен!

Я вытащил обоих пацанов во двор, зачерпнул из колодца ведро воды и вылил сначала на одного, потом на второго. Потом еще по два ведра. А потом уже дал им напиться. Мальчишки пили без остановки, пока их животы не раздулись, как бочки. Тулле передал одежонку, найденную в доме, и немного еды.

— Бильдр, — обратился я к норденышу. — К вам не приходили три-четыре дня назад норды? Один или два? Карлы, один — левша, второй говорит пословицами. Были такие?

— Не, не приходили.

Поев и переодевшись, дети уснули на лавках. Мы тем временем вытащили из дома трупы, очистили место возле очага, Вепрь затеял кашу. Уже совсем стемнело, и мы решили остановиться на ночь здесь.

Глава 4

Наутро спасенный норденыш устроил бунт. Он наотрез отказывался идти к соседям, требовал дать ему меч или топор, чтобы он мог поубивать драугров.

Когда Альрик устал от воплей и тщетных попыток вразумить мальца, то дал ему свой меч. Бильдр удержал рукоять, но кончик меча уткнулся в землю.

— Ты слишком слаб и будешь нам только мешать. Ты не можешь бежать так же быстро, как мы, будешь проситься то поесть, то поспать.

— Не буду, — буркнул пацан.

— Ты безрунный, — вмешался я. — Безрунным оружие не положено.

Вепрь погладил мальчишку по голове:

— Мы отомстим за твою семью, а тебе нужно взять на себя дом и землю, собрать скот и продолжить род. Вон у тебя и помощник есть, — и кивнул на второго найденыша.

Бритт вел себя тихо, ни разу не заговорил, беспрекословно слушался. И мне очень хотелось схватить его за шкирку и встряхнуть как котенка, чтобы он ожил.

Мы отправили Плосконосого и Аднтрудюра отнести мальчишек в предыдущую деревню, охотник объяснил, куда пойдем дальше, чтобы те могли нас догнать.

По дороге я думал, что было бы, если б отец Бильдра впустил бриттов в дом. Смог бы он отбить нападение? И по всему выходило, что нет. Толку-то от безрунных бриттов? Может, они рассчитывали, что драугры поубивают рабов и успокоятся? А еще меня тревожила мысль, что драугры пришли сюда дня два-три назад. Примерно тогда мы уходили из дома Вемунда. Почему же сейчас драугров в лесу почти нет? Все ушли к реке?

— Хэй! Стой!

Впереди мелькнула тень. Кто-то сорвался с места и побежал в чащу. Энок и проводник тут же вскинули луки, готовые истыкать беглеца стрелами.

— Не стрелять! — велел Альрик. — Тулле, поймаешь его?

Мой одноглазый друг сорвался с места и через несколько мгновений сшиб тень с ног.

— Простите! Простите! Не убивайте меня! Простите! Я не хотел! Не хотел! — плаксиво ныл пойманный мужчина, пока мы шли к нему. — Я нечаянно!

Проводник вдруг вытащил топорик и врезал по беглецу, я еле успел отбить удар!

— Ты чего? — удивился я.

— Это бритт, — буркнул хускарл.

А ведь верно! Босоногий, в простой грубой одежде, светло-рыжие волосы. И одна руна.

Бывший раб сжался на земле, закрывая голову руками, и рыдал:

— Я не хотел. Не должен. Всегда был послушным… испугался. И поленом его. А он бряк. И огонь внутри. А Мира — беги! Убегай. Я не хотел!

— Кого поленом?

— Так его… темная кожа, мертвые глаза. Он в дом, а там жена, дети… вот я и поленом.

— А потом?

— Убежал! Знал, что убьют. Вот и убежал.

— А чего ж тогда вернулся?

— Хотел узнать, как дети, как Мира! Попрощаться хотел. Думал, тихонечко пройду...

— Убили их! — грубовато перебил его Эгиль. — Мертвяки всех убили, и трэлей, и хозяев.

— К-как убили? — впервые раб поднял голову и посмотрел на нас.

— Ты удрал, а их всех убили. Надо было остаться и защищать семью.

— Но так нельзя! Нельзя трэлю быть рунным! Я испугался! Но у них же мечи, стрелы! Господин на восьмой руне! Как же так? Я же поленом, а они… у них оружие, кольчуги!

— Его нужно убить, — сказал проводник.

— Не знаю, — протянул Альрик. — Он же не на человека руку поднял, а на драугра, к тому же защищая семью.

— Но не защитил, — добавил я.

— Не защитил, — задумчиво повторил хёвдинг. — Что ж, скажу так. Если бы ты не бросил жену и детей и стоял до последнего, я бы взял тебя в хирд. Мне нужны храбрецы, неважно, кто они: бритты или норды. Но ты бросил семью умирать, а значит, можешь предать и меня.

Раб подполз на коленях к Беззащитному с мольбой в глазах.

— Нет, господин, я никогда… я всегда буду…

Альрик взялся за меч, замер, потом убрал руку.

— Я буду верно вам служить! Вы не пожалеете! Я хорошо работаю.

Я скривился. Обосранный норденыш вел себя храбрее, чем этот раб. Почему боги даруют таким убогим благодать? Они недостойны даже стоять на той же земле, что и Фомрир. Или это, наоборот, наказание?

— Сварт!

Полутролль небрежным движением свернул трэлю шею.

* * *

Когда Фастгер и Аднтрудюр догнали нас, мы, уже не сдерживая сил, побежали в ту сторону, где я в последний раз ощутил собрата, где, по словам проводника, было несколько деревень.

Бежали молча. Молча сносили редких бродячих драугров, которые были не выше пятой руны, по невысказанному уговору отдавая их Сварту. Не так уж и легко было сворачивать им шеи голыми руками, но его старания окупились, и Сварт получил пятую руну.

Я с нетерпением