Наконец из-за шторки выходит Шауль и некоторое время задумчиво стоит, глядя себе под ноги, потом подходит ко мне:

– Как себя чувствуешь, Дани?

– Не о том спрашиваешь, Шауль. Что с Ильёй?

Он осторожно присаживается у меня в ногах и поправляет простыню, которой я прикрыт.

– Он действительно под гипнозом, и поработал с ним человек, который хорошо знаком с этой методикой.

– Но ведь и ты тоже…

– Потому и рассказываю тебе. Видишь ли, в такое состояние можно ввести несколькими способами. Например, при помощи ключевого слова, как мы раньше делали с тобой…

– И какое же это было ключевое слово? – пытаюсь вспомнить и почему-то не могу, хотя прекрасно его помнил.

– Я использовал ваши русские слова, которые несколько раз слышал от вас с Алексом: «Мент – везде мент». Перед началом я давал установку, что после произнесения этой фразы произойдёт погружение в гипноз, а потом, опять же с её помощью, ты вернёшься в нормальное состояние. Ну, или если сам пожелаешь оттуда выйти, то сделаешь это самостоятельно, без всяких ключевых фраз. И моей помощи тогда не потребуется.

– «Мент – везде мент»? – переспрашиваю и невольно улыбаюсь, сразу вспоминая эту нашу присказку. – Да, это наша с Лёхой фирменная фраза… Ну, а с Ильёй-то что?

– В его случае был какой-то иной ключ, которого я определить не могу. Или, может быть, некое действие, звук, жест, световая вспышка. Да мало ли какой знак…

– Что же нам теперь делать? Может, помогут какие-нибудь процедуры, уколы, массаж – что там ещё есть у врачей?

– Сомневаюсь, что это поможет. Остаётся только ждать…

– Даник, быстро бери трубку! – Лёха огромными неуклюжими скачками несётся к кровати, грубо отодвигает Шауля в сторону и протягивает мой телефон. – Кажется, наш пришелец объявился. Ответь ему, но старайся затянуть разговор как можно дольше. Мы его сейчас отследим, а группа захвата уже готова…

9

– Здравствуйте, господин Штеглер! – раздаётся в трубке знакомый голос. – Надеюсь, вы меня помните? Я обещал, что перезвоню вам, и мы продолжим наше приятное общение.

– Ну да! – бурчу недовольно. – Куда уж приятней…

– Всё в ваших руках. Как у вас любят повторять: теперь мяч на вашей половине поля.

– Какой мяч?! – морщусь и краем глаза поглядываю на Лёху, который прослушивает наш разговор через наушник и одновременно отдаёт приказы по своему телефону.

– Ваш сын, насколько я знаю, находится сейчас в медицинском центре, и вы, как любящий родитель, не отходите от него ни на шаг, ведь так? То есть, свою часть сделки я выполнил – сына вам вернул в целости и сохранности. Теперь ваша очередь действовать.

– Это называется – вернул?! Что вам от меня надо?!

– Неужели не помните? Или не хотите вспоминать? Мне нужно всего лишь ваше честное слово, что уговорите Илью передать нам в будущем готовую программу и, главное, все коды и разблокировку защиты. И – чтобы следом за вашим словом последовало дело.

– Какое дело? Смеётесь, что ли? О какой программе идёт речь, если её ещё не существует? Сын, как вы знаете, разработает её не ранее, чем через добрый десяток лет…

– А что это для нас принципиально меняет? Ведь создаст же рано или поздно. Никто ему мешать не собирается, наоборот, все будут это только приветствовать. Да и нашей организации, как вы понимаете, пока не существует – она вообще появится лет этак через тридцать.

– О чём мне тогда вести разговор с сыном? О том, чего пока и помине нет? Он же меня сочтёт законченным идиотом!

– Он – весьма сообразительный мальчик и, не сомневайтесь, поймёт всё, что от него требуется.

– Предположим, я пообещаю поговорить с ним, но он же сейчас находится в состоянии гипноза, и это ваших рук дело. Как прикажете с ним общаться?

– Разбудить его очень просто – вы поднесёте телефон к его уху, и я произнесу одно волшебное слово.

– Какое?

Незнакомец даже смеётся:

– На то оно и волшебное, чтобы его раньше времени никто не знал!

– И вы так легко мне доверитесь? – этот негодяй заводит меня с пол-оборота, но ничего ему ответить пока не могу. Одна надежда на Лёху с его прослушкой. – Я же могу наобещать вам золотые горы, а в итоге ничего не сделаю.

– Думаете, я такой наивный, и у меня нет способа убедиться в вашей честности?

– Ну, и как вы сможете убедиться? Это, надеюсь, не секрет?

– Элементарно. Вам известно, что не только каждое наше слово, но и намерение уже способно изменить будущую реальность? Об этом, кстати, и Каббала говорит, а вы, как израильтянин, должны это знать. Если почитываете популярные книжки.

– Не понимаю вас. При чём здесь книжки?

Лёха легонько толкает меня и шепчет:

– Мы его засекли. Оперативная группа уже выехала.

Киваю ему и слушаю дальше своего собеседника, а тот заливается соловьём:

– Так вот, уважаемый господин Штеглер, всё очень легко проверяется. Я мигом слетаю в своё время – одна нога здесь, другая там, – и вернусь назад к вам. В вашем времени я буду отсутствовать, ну, максимум, пять минут, не больше. Если вы честно выполните своё обещание, и мы получим в будущем программу со всем, что к ней прилагается, то именно там и выяснится, порядочным ли человеком вы оказались или нет. Тогда, так и быть, шепну заветное словечко. А если такого не случится, то – извините…

Челюсть у меня отвисает, и я даже не знаю, как реагировать на такую наглость.

– Что скажете? – мой собеседник, кажется, готов закончить разговор, а Штрудель меня всё время подталкивает:

– Тяни время и отвлекай внимание. Группа захвата почти на месте…

– Простите, я не знаю, как к вам обращаться, – начинаю изображать глубокую задумчивость, – у меня есть к вам ещё пара вопросов…

– Ко мне обращаться никак не надо, всё равно мы с вами никогда больше не встретимся. Да и ни к чему это… Но на ваши вопросы, если уж хотите что-то узнать подробней, так и быть, отвечу. Нам от вас скрывать нечего.

– Если вы не выведете Илью из гипноза и оставите в состоянии овоща, то о какой работе можно рассуждать в дальнейшем? Кто для вас будет делать эту программу? Пилите сук, на котором сидите!

Мой собеседник несколько сбавляет обороты, и, чувствуется, мои слова попали в цель.

– Рано или поздно ваш сын вернётся в нормальное состояние, но это будет не так скоро. Цели