того, кто выиграл, а кто нет, — продолжал Григорий Семенович, — да, я прекрасно понимаю, что вас это задевает. Но мой вам совет — воспринимайте любой поражение как опыт. И не просто как еще одну тренировку, а как бесценный опыт, который вы не могли бы получить больше нигде и ни при каких обстоятельствах!

— Угу, — буркнул Лева, — только некоторые будут с лаврами победителей считаться чемпионами, а мы…

— Знаешь, Лева, — задумчиво отозвался Григорий Семенович, — а это еще большой вопрос, кому в данной ситуации повезло. Да, их, конечно, какое-то время будут везде называть чемпионами. Только ведь сами-то они прекрасно знают, каким путем им досталось это чемпионство. А проще говоря — что оно липовое. А самое-то, пожалуй, главное, что на бумажках можно написать вообще все, что угодно — хоть что ты безоговорочный и вечный чемпион аж всей Вселенной! Только вот серьезным профессионалом ты от этого не станешь. И в первом же честном бою тебя размотают как школьника. Причем ты даже сам не заметишь, как.

— Ага, это как нас сегодня размотали? — не унимался Лева.

— Вас, Лева, не размотали, — наставительно произнес Григорий Семенович, — а засудили. Это принципиально разные вещи. Так вот! Я считаю, что вы находитесь в гораздо более выигрышном положении, чем те, кого сегодня, как говорят в милиции, по предварительному сговору объявили чемпионами! Потому что те боксеры сегодня показали, что они неспособны на честную работу. Значит, в нормальных условиях они не то что никогда не победят — они даже не будут знать, как это делается. Они остановились в своем профессиональном развитии, все!

— А мы что? — не выдержал Сеня.

— А вы — совсем другое дело, — улыбнулся Григорий Семенович. — Благодаря этому чемпионату вы получили уникальный подарок: теперь вы четко, во всех мельчайших деталях знаете, над чем именно вам нужно будет работать во время дальнейших тренировок. Поэтому… знаете, для кого-то это, может, и поражение. Но для настоящего спортсмена это только лишь еще одна возможность улучшить свои навыки!

Голос Григория Семеновича чуть дрогнул. Кажется, он совсем расчувствовался. «Стареет мужик» — вдруг подумал я впервые за все время, что я его знал.

— И да, — как будто бы спохватившись, добавил Григорий Семенович. — Давайте с вами договоримся, что этот наш разговор останется строго между нами. Хорошо? А то будут потом говорить, что тренер «Динамо» настраивает своих воспитанников против судей или… против кого там еще, черт бы их всех побрал…

Мы с готовностью закивали головами — дескать, на нас можно положиться, мы не разболтаем.

— Завтра мы отправимся обратно в Москву, — снова обвел нас взглядом тренер. — Так вот, я хочу, чтобы в Москву вы все приехали победителями! Вы — победители! Запомните это и именно так все и воспринимайте! Ну а теперь, как говорится, каждому в награду — крепкий и здоровый сон. Давайте, все по своим комнатам, завтра нам предстоят сборы и долгая дорога.

Динамовцы не спеша потянулись к выходу. Я тоже развернулся и пошел было в сторону двери, как вдруг услышал окрик Григория Семеновича:

— Миша! Задержись-ка на пару минут.

Я недоуменно посмотрел на него. Сейчас-то я для чего мог понадобиться тренеру?

— Пойдем со мной в тренерскую, — ответил Григорий Семенович на мой незаданный вопрос. — Не волнуйся, это ненадолго.

— А что случилось? — спросил я.

— С тобой хочет поговорить старший тренер сборной СССР, — ответил Григорий Семенович.

Действительно, в тренерской нас ожидал старший тренер советской сборной. Я, конечно, уже догадывался, какое у него ко мне может быть дело. Но как-то не хотелось строить себе воздушных замков, чтобы они потом за полсекунды разбивались о прозаичную реальность.

— Ну что же, Миша, — приветливо улыбнулся мне старший тренер, протягивая руку, — поздравляю тебя с отличным выступлением! Несмотря на… эээ… как бы это лучше выразиться… некоторые организационные моменты, смею тебя уверить, что все, кто присутствовал в зале со стороны тренерских составов, однозначно и единогласно считают победителем именно тебя!

— Большое спасибо, — скромно проговорил я, а про себя все-таки подумал: «Надеюсь, вы меня сюда пригласили не для красивого словоблудия, а по делу».

— Я понимаю, — кивнул тренер, как бы соглашаясь с тем, что я не проговаривал вслух, — что все это кажется тебе чудовищным и несправедливым. Поверь мне на слово, не только тебе одному! Но что поделать — иногда в мире большого спорта происходят вот такие вот несправедливые вещи, на которые ни Григорий Семенович, ни я, ни, так скажем, более высокопоставленные люди повлиять никоим образом не могут!

Тренер виновато пожал плечами, как будто извинялся передо мной за произошедшее.

— Поэтому мой тебе совет, — сказал он, — лучше не бери это в голову. Конечно, все эти звания, награды, вымпелы, грамоты — все это очень важно! И нужно. Это как бы символы наших побед, чтобы никто не смел в них сомневаться. Но все-таки мы, спортсмены, работаем не ради чемпионства, а точнее, не только ради него. В первую очередь мы занимаемся спортом, потому что любим это дело! И готовы вкладывать в каждое выступление все, что у нас есть — навыки, знания, вдохновение… И когда это происходит, тогда и без званий прекрасно понятно, кто есть кто! Согласен со мной?

— Согласен, конечно, — произнес я. С чего бы мне было не соглашаться с азбучными истинами? Тем более что в прошлой жизни мне и самому приходилось частенько произносить подобные речи перед своими воспитанниками, которые сталкивались с тем же, с чем сегодня столкнулся я сам.

— Так вот, — продолжал тренер. — Я попросил Григория Семеновича пригласить тебя сюда, чтобы сообщить тебе одну интересную вещь. Летом у нас запланировано проведение международного турнира по боксу. Международного, понял? — тренер важно поднял указательный палец вверх. — Это еще выше, чем-то, что было здесь, в Свердловске. Собственно, это самый высокий уровень соревнований. Дальше только мир и Игры.

— Да, я знаю, — все так же сдержанно отозвался я. «Что они со мной, как с дурачком, в самом деле!» — подумалось мне уже немного раздраженно. «Еще бы начал мне объяснять, что в зале есть зрители, а есть спортсмены, а дядя посреди ринга называется рефери».

— И, наверное, ты сейчас мысленно спрашиваешь, а зачем я тебе все это рассказываю. Все