Шрифт:
Закладка:
Я прекрасно помнил, что этот бой много обсуждался и разбирался среди боксеров как отличный пример быстрой реакции и гибкой стратегии. Судя по всему, наш Бабушкин тоже изучил это выступление — слишком уж его бой был похож на сражение Формана и Величайшего. Денис явно умышленно работал от канатов, отходя к ним спиной и позволяя себе только лишь разовые, точечные удары. Кстати, эта стратегия едва не стоила ему всего выступления: увидев, как Бабушкин без особых на то причин ушел в глухую оборону, рефери предупредил его, что если он продолжит так и дальше, то бой будет остановлен.
— Что же это он, — заволновался Сеня, — зачем он так? Он не понимает, что ли, что его могут вообще снять?
— Ну, снять — это все-таки вряд ли, — улыбнулся я в ответ. — И вообще, я думаю, что Денис все прекрасно понимает — и более того, просчитывает.
— Что он там просчитывает? — не понял Сеня. — Что ему уже в первом раунде начинают замечания делать?
— А ты посмотри бой до конца, — предложил ему я. — Думаю, скоро ты сам поймешь всю его стратегию.
Конечно, Сеня не видел боя Али и Формана, а быстро «схватить» идею Бабушкина, что называется, в режиме онлайн ему не позволяло отсутствие опыта. Опытный спортсмен или болельщик всегда видит чуть больше, чем происходит на экране или на ринге.
Тем временем Бабушкин, несмотря на замечания рефери, потихоньку начал добиваться своей цели: его соперник начал выдыхаться. Уже во втором раунде он начал бить более активно. Однако полностью все-таки инициативу не перехватывал — видимо, решил, что противник еще слишком силен. Поэтому сейчас Бабушкин проигрывал по очкам, но мне уже было очевидно, что в скором времени он сумеет наверстать все с лихвой. Вообще говоря, это было, конечно, довольно рискованным подходом к бою. Чересчур увлекшись ослаблением соперника, можно пропустить момент, когда начнешь выдыхаться и сам. И вот тогда вся твоя стратегия полетит куда подальше, и ты проиграешь по всем параметрам. В прошлой жизни я встречал много таких примеров неправильного распределения сил и внимания. Но что-то мне все-таки подсказывало, что у Дениса на этот раз все просчитано с достаточной точностью.
Так и получилось. Когда рефери возвестил о начале третьего раунда, Денис Бабушкин внезапно для противника и для большинства зрителей перешел в жесткую атаку. Не знаю, было ли это для соперника неожиданностью или же он все прекрасно понял, но ему к этому моменту уже не хватало сил, а только все, на что он был способен в третьем раунде — это вяло и не очень убедительно отбиваться от ударов Дениса. Бабушкин же шел в атаку, как танк, и казалось, что случись в этот момент землетрясение — даже оно не будет способно отвлечь его внимание от добивания соперника.
Впрочем, чтобы его добить, уже не нужно было прилагать каких-то сверхъестественных усилий. Уже к середине третьего раунда соперник нашего Бабушкина отправился в мощный нокаут и подняться на ноги уже не смог. Рефери поднял руку Дениса, провозглашая его победителем. Зал неистовствовал — настолько эффектного и зрелищного боя зрителям, видимо, не приходилось наблюдать уже давно.
Наблюдавший все это Сеня находился, судя по всему, в некоторой прострации от недоумения.
— Слушай, Миш, — наконец толкнул он меня в бок. — А как это он так сумел? Он же всю дорогу только защищался, а тут вдруг вырвался — и посмотри, как мощно вырвался-то! Это он усилием воли собрал все свои ресурсы, да?
Я не мог не улыбнуться такой наивности своего товарища.
— А это, друг мой, — ответил я, — именно то, о чем я тебе и говорил чуть раньше. Видишь ли, бой — это не только размахивание кулаками и чередование приемов. Бой — это как шахматная партия, — ввернул я удачное образное сравнение, вспомнив свои каникулы в Подмосковье с родителями. — Нужно уметь как можно скорее просчитать соперника, прикинуть, как он будет работать и подстраиваться под него.
— Подстраиваться? — опять не понял мысли Сеня. — Это ж значит, что он тебя переиграет! Ну то есть инициатива-то в таком случае будет у него, а не у тебя!
— Вот-вот, пусть он именно так и думает, — усмехнулся я. — А ты тем временем, изучив его тактику, сможешь подобрать свою таким образом, чтобы поставить его в заведомо проигрышное положение.
— То есть ты хочешь сказать, что Денис специально не активничал в первых двух раундах? — наконец догадался Сеня. — Выжидал удобный для себя момент?
— Ну да, — кивнул я. — Не то чтобы удобный — он ждал, пока тот выдохнется. Ну вот представь — если бы они оба начали друг друга атаковать с самого начала, чем бы все закончилось?
— Ну не знаю, — задумался Сеня. — Тут уж, наверное, у кого бы больше сил оказалось.
— Вот именно, — подтвердил я. — То есть исход боя был бы неясен и зависел бы, по сути, от каких-то случайностей. В случае с бойцами, возможности которых плюс-минус равны, так оно обычно и бывает. А Денис своей тактикой сделал так, чтобы его возможности многократно превышали возможности соперника, который к тому моменту уже порядком выдохся и не мог ему нормально отвечать. Теперь понял, что я имею в виду, когда говорю, что в боксе нужно думать?
— Кажется, понял, — смущенно улыбнулся Сеня.
Ну а пока Бабушкин, сойдя с ринга, сиял направо и налево в образе суперзвезды, а я проводил ликбез своему товарищу, подошел к концу второй день чемпионата. Теперь впереди оставался только финал.
Как и в прошлый раз, свободный день мы без вариантов решили посвятить восстановлению. Я немного удивленно, но не без внутреннего удовлетворения наблюдал, как динамовские пацаны, в других случаях не упускавшие возможности убежать в «самоволку» к девчонкам или местной шпане, или просто побродить по окрестностям в поисках приключений, вели себя как серьезные спортсмены, нацеленные на выдачу максимально возможного результата.
