— Ну что ты все, как маленький — «я же», «я же»… Ладно, потом поговорим. Иди отдыхай, — Григорий Семенович похлопал Леву по плечу и повернулся обратно к рингу, на который в этот момент уже выходил Сеня.

По тому, как работает Сеня, можно было, в принципе, просчитать весь его спортивный путь. Было видно, что он внимательно слушал советы и тренеров, и более опытных боксеров, но при этом еще не до конца понимал, как их правильно воплощать в работе. А иногда и попросту забывал о том, что нужно это делать. Ничего здесь не попишешь: отсутствие достаточного количества опыта лечится только его приобретением. Годик-другой такой же упорной работы — и из Сени выйдет отличнейший боксер, возможно, даже чемпион. А пока… лично я бы, честно говоря, не выдвигал его на соревнования такого уровня, несмотря на все его успехи, но тренерскому коллективу, конечно, виднее.

Несмотря на это, в первом бою Сене повезло. Ему достался далеко не самый сильный соперник из тех, что были на чемпионате. Он делал ошибки не меньше самого Сени, и этим можно было воспользоваться. Улучив момент, когда Сеня после первого раунда подойдет к канатам, я подскочил к нему и посоветовал:

— Сень, не трать свои силы так активно!

— В смысле? — не понял мой приятель. — Ты мне что, предлагаешь лапки сложить и только стоять и ждать?

— Да нет же, — отмахнулся я. — Твой соперник допускает довольно много ошибок. Он затрачивает свои ресурсы, как бы это тебе сказать, чересчур расточительно. Заметь, к концу раунда он почти уже выдохся, хотя это был только первый раунд! Вон, гляди, присел в углу, силы восстанавливает.

— Да, это, кстати, было заметно, — задумался Сеня. — Он под конец уже как будто из последних сил пытался до перерыва дотянуть. Но у меня-то была такая же точно ситуация…

— Вот об этом я тебе и говорю, — подхватил я. — Ты не трать силы сразу. Пусть вымахается. С таким соперником лучше всего красть раунды.

— Это как? — снова не понял Сеня.

«Перчаткой об косяк!» — раздраженно подумал я. «Что же ты так тормозишь-то, друг мой ситный!». Но вслух продолжал терпеливо объяснять:

— В общем, смотри. На протяжении всего раунда работаешь умеренно. Не даешь ему преимущества, но и не активничаешь особо — бережешь силы. А за десять-двадцать секунд до конца взрываешься! Атакуешь, атакуешь, чтобы он уже на исходе времени и сил не смог и не успевал сопротивляться! Тогда у него не получится выиграть. Понял?

— Кажется, понял. Спасибо! — просиял Сеня и направился в центр ринга.

В течение второго и третьего раунда я убедился в том, что Сеня действительно понял, но все-таки его действия пока еще выглядели недостаточно умелыми. Впрочем, это мне было легко рассуждать, имея за плечами как минимум память о десятилетиях профессиональной работы. А пацану, который начал заниматься боксом с абсолютного нуля, конечно, приходится гораздо труднее.

Тем не менее, Сеньке в этот раз было чем гордиться. Даже несколько суетливое применение моих советов помогло ему выиграть свой бой! Взрывался он немного поспешно, как будто боясь реакции соперника, но его спасло то, что сам соперник тоже не умел быстро реагировать на такую внезапную стратегию, растерялся и его угол. И поэтому, когда Сеня с видом победителя спускался с ринга, я, поздравляя своего товарища, внутри прекрасно понимал, что в следующем бою такого везения уже не будет и, вероятнее всего, в рамках этого чемпионата это была его первая и последняя победа. Все-таки рановато ему еще выступать на всесоюзном уровне.

Впрочем, другие наши ребята, похоже, не разделяли моего мнения.

— Молоток, Сенька! — восхищенно кричал Колян, обнимая победителя. — Ловко ты его задавил, никто и глазом моргнуть не успел!

— Ты все правильно сделал, — сдержанно похвалил Сеню Бабушкин, пожимая ему руку. — Выбрал самую удачную тактику!

Я тоже был очень рад за Сеню. Просто было обидно, что в скором времени его настигнет разочарование. По мне, так уж лучше подольше подготовиться, но не выступать вот так, на удачу. А то вот такие победы с последующими поражениями могут в дальнейшем вообще отбить всякое желание выходить на ринг.

Подошел к концу первый день чемпионата. Никто из нас даже не спрашивал друг друга о планах на завтра — как обычно, между первым и вторым боем нам давался один свободный день на восстановление. Сегодняшний день был настолько насыщен событиями, что планы могли быть только одни: лежать на своей кровати и давать отдохнуть каждой клетке туловища. Если мы и обменивались впечатлениями, то очень лениво — слишком велика была усталость.

Что же касается непосредственно меня, то Григорий Семенович продолжал беспокоиться о моем физическом состоянии, помня о том ударе, который я получил под конец боя от своего соперника.

— Слушай, друг мой Миша, что-то мне все-таки не нравится твой вид, — с озабоченностью в голосе проговорил он, когда мы всей динамовской толпой направлялись в наш жилой корпус. — Ты как вообще себя чувствуешь-то?

— Да вроде бы в целом ничего, — пожал я плечами. — Только иногда голова чуть-чуть начинает покруживаться, но это быстро проходит. Прямо несколько секунд и все.

Я и вправду, наблюдая за боями своих товарищей, нет-нет да и терял четкость картинки перед глазами. Наверняка у меня произошло какое-нибудь сотрясение. Но с такими кратковременными помутнениями я справляться умел, а переборщить с описанием своего состояния мне тоже не хотелось: еще, чего доброго, вздумают снимать меня с чемпионата, и тогда — пиши пропало! Впрочем, и особо геройствовать тоже было глупо. Кому нужны твои чемпионские достижения, если ты из-за них полностью угробишь свое здоровье?

— Вот это-то и настораживает, — задумчиво произнес Григорий Семенович. — Давай-ка знаешь как с тобой поступим? Я тебе на завтра врача вызову. Пусть прямо утром после завтрака придет, тебя осмотрит, поспрашивает и тогда уже все вместе решим, сможешь ты продолжать выступать на чемпионате или тебе лучше отлежаться. Идет?

— Идет, — грустно вздохнул я. Не мог же я встать в позу, упереться и выступать в любом состоянии — вредить себе самому еще глупее, чем осторожничать по поводу и без.

— Слушай, но тебе же действительно очень мощно прилетело, — задумчиво протянул Лева, когда мы поздним вечером обсуждали в комнате события прошедшего дня. — Как бы