Именно, — подтвердил я. — Не смею отказать в отваге графу Арэнту, но по моему мнению они должны были хотя бы прислать переговорщиков, разузнать, что нам нужно. Они должны были хотя бы попытаться решить вопрос миром, вместо этого готовятся к битве с решимостью и деловитостью, будто силы равны или даже перевес на их стороне.

— Они присылали кого-то, — заметил Шерлинс, тряхнув каштановыми кудрями. — Ходили там вдоль стены. Трое или четверо. Кто-то даже пытался заговорить Оргенсом, но кончилось все взаимными оскорблениями.

— Они не переговорщики. Просто ходили там, вынюхивали, чем мы занимаемся, наверное, считали нас, — сказала Флэйрин, снова накинув на голову платок, прикрываясь уже не столько от солнца, сколько от пыли, которую нес юго-западный ветер.

— Я думаю, господин Ирринд, здесь может быть сразу несколько причин, — начал пояснять барон Лоррис. — Первая: они не думают, что дракон может вступить в бой. Ведь никто точно не знает, что вы способны говорить Гирхзеллом и управлять им. Они полагают, что мы каким-то образом договорились с герцогом Альгером или Хермоном и взяли дракона в аренду на несколько дней, а значит он не более, чем транспортное средство и ему все равно, что будет происходить здесь. Ведь поймите, с тех давших пор как драконы начали летать между городами в качестве перевозчиков, народ к ним привык, и мало кто воспринимает их как грозных чудовищ, тем более, как боевую единицу. И причина вторая: вряд ли кто из них знает вашу истинную силу. Это мы успели ее оценить, возвращая госпоже Арэнт ее дом. Они же видят в нас лишь обычного мага и горстку воинов, числом в двое меньше их.

— Возможно, вы правы, ваша милость, — согласился я, одновременно понимая, что эти объяснения справедливы не до конца. К примеру, Иона знала, что я умею говорить Гирхзеллом. Конечно, она еще не видела мою магическую силу во всех полноте, но представление, что я вовсе не рядовой маг, имела. И при всем этом, дракона мало кто воспринимает как безобидное транспортное средство. Свидетельство тому — переполох в порту Вестейма, когда на причал опустился Гирхзелл.

И еще… меня настораживала эта суета с посещением храма. Пока мы стояли, поглядывая в сторону лагеря Малгара, я видел, как кто-то несколько раз входил и выходил в святилище. Возможно, это была сама Ионэль с Малгаром — мне показалось, что одна из фигур у храмовых ворот женская с длинными светлыми волосами. А вот Малгар… Графа Арэнта я видел лишь раз издали и еще изображенным на картинах в доме Ольвии, поэтому сейчас не мог судить он это или нет. Тем более на таком большом расстоянии, да в клубах рыжей пыли. Но кто бы из людей Малгара не метался между святилищем и лагерем, у меня было ощущение, что суета в стане наших врагов связана с храмом Калифы, и нам готовят неприятный сюрприз.

— Господин Лоррис, — я указал рукой на всадников, собирающихся между двух высоких пальм. — Вот вам первая неприятность: у них небольшая, но все же конница. Вам следует быть готовыми к фланговому удару. Давайте приостановим установку палаток и разгрузку. Они явно настроены решительно. Не хочу зря пугать, но очень похоже, что нас ждут нежелательные неожиданности.

— Я тоже склоняюсь к этом. Как-то все не так, — Лоррис вглядывался в рыжеватую мглу — она закрывала солнце, заслоняла стан наших врагов. — Шерлинс! Бегом к Ардену! К шету палатки! Построение! — распорядился барон. — Становимся так, чтобы правый фланг прикрывали обломки стены! На левый тяните камни, которые сможете донести! И рубите деревья, что поближе!

— Да, ваша милость! Бегу! — Шерлинс в самом деле проявил расторопность.

— Как я понимаю, между графом Арэнтом и жрецами Калифы давно установились тесные взаимоотношения, — сказал я, стараясь разглядеть приоткрытые ворота храма, где стояли какие-то люди. Моя интуиция все яснее подсказывала, что там находится Иона. — Эта святыня очень древняя, господин Лоррис, — продолжил я свою мысль, — и у жрецов вполне могут быть нубейские артефакты с сильной магией — вот что меня заботит. Поэтому и говорю: мне очень не нравится уверенность людей Малгара, не нравится их суета возле ворот храма. Я сейчас жалею об одном… — обернувшись на хруст мелких камешков, я увидел, что Ольвия взбирается к нам. За ней следовал Гурвис и Салгор.

— О чем сожалеешь? — спросила Флэйрин, став справа и прижавшись ко мне.

— Том, что мы не атаковали их сразу. Сразу, с ходу, едва высадившись! Это бы сняло все вопросы об итоге боя! — сказал я.

— И не дало бы мне возможности бросить вызов Малгару, как требует закон рода, — заметила Ольвия, слышавшая часть моей речи. — Райс… — она коснулась моей левой руки, и я ощутил, как меня обожгло холодом. — Я чувствую, что готова к встрече с ним! — добавила графиня. — Я вспомню ему все унижения и боль!

— Дорогая, я очень не хочу тебя расстраивать, но все может оказаться намного сложнее. Они что-то замышляют. Они чувствуют свою силу, и я пока не могу понять, в чем она, — говоря это, я отметил, что Ольвия научилась использовать шаблон «Холодные Руки» на удивление быстро. — И очень вас прошу, тебя, Ольвия, и тебя Флэйрин: когда все начнется, держитесь от меня подальше! — напомнил я своим женщинам — о предостережении Гирхзелла они уже знали, как и об особой опасности, исходившей от Тетивы Ночи.

— Я буду возле ее сиятельства Ольвии Арэнт, мастер! И, конечно, возле ее высочества! — с пылом заверил Салгор. — Буду готов дать отпор любой опасности!

— Мальчик мой, ты точно настолько хорош, что готов защитить кровожадную Флэйрин? — рассмеялась вампирша.

— Пойду, пообщаюсь с Гирхзеллом, — решил я, чувствуя, что очень скоро начнется то, ради чего мы здесь. Одновременно я ощущал нарастающую тревогу — моя интуиция подавала сигнал.

* * *

Ионэль прошла мимо клетки, в которой не так давно содержали ее. Клетка была пуста. Тех двух женщин, которых в Старом Калнгаре хитростью захватил барон Дрогн, по требованию эльфийки больше не держали взаперти. Хотя люди Малгара насиловали их с первой же ночи появления пленниц в лагере, делали это даже днем. Ионэль поначалу хотела настоять, чтобы их оставили в покое, но подняла этот вопрос перед графом Арэнтом лишь один раз и то,