Шрифт:
Закладка:
И они склонились над картой Парижа.
Этим же вечером в гостиничный номер Георгия Максим привел Нелли.
– Я чувствовал, что ты где-то рядом…
– А я и была рядом, на каждом твоем выступлении сидела и смотрела на тебя.
– Видел…
Максим разливал чай, а они смотрели друг на друга, словно пытались запомнить уже на всю оставшуюся жизнь.
– Кто ты теперь, Максим-Георгий? – спросила Нелли.
– Монах Русской Православной Церкви…
– Это тот, кто дал обет безбрачия? – тихо спросила она.
– Да, радость моя. Но есть еще память сердца и возможность творить непрестанную молитву за родных и близких мне людей.
Максим разливал душистый чай, и в какой-то момент рука дрогнула и немного чая пролилось на стол.
Георгий дождался, пока юноша поставит чайник на стол, и протянул к нему свою руку. Максим откликнулся на этот призыв, впервые в своей жизни прильнув к отцу.
– А теперь послушайте меня внимательно и не перебивайте. То, что вы видите на сцене, это всего лишь внешняя сторона деятельности, ради которой я прилетел с вами в Париж. Нелли, ты помнишь того мужчину, что встречал нас на Киевском вокзале?
– Да, мне еще показалось тогда, что это твой отец.
– Это и был мой отец. Сейчас он тяжело болен и находится здесь, в Париже. Знайте, что всю свою жизнь он и моя мама работали во внешней разведке. Мама погибла в 1938 году в Англии, точнее говоря, во время пересечения пролива Ла-Манш, после того как они выполнили одно очень важное задание. В КГБ, сославшись на тяжелую болезнь отца, мне предложили встретиться с ним для того, чтобы я мог забрать некие ценные для них документы. Завтра все и должно произойти. Не исключаю следующего развития событий. Они думают о том, что отец познакомил меня с содержанием этих документов. Я действительно кое-что теперь знаю. Более того, мне известно также имя одного высокопоставленного чиновника, который в годы войны был тесно связан с группой лиц, по сути развязавших эту самую войну. Теперь вы понимаете, что они постараются убрать меня, обставив это под несчастный случай…
Максим и Нелли с тревогой на лицах переглянулись.
– Ведите себя достойно, ибо все в руках Божьих.
И тут Нелли перекрестилась.
– Вот и правильно! – сказал Георгий и улыбнулся. – Неужели человек, который способен заглянуть за кулисы следующего дня и бывший к тому же разведчик, позволит им так с собой поступить?
Максим, наверное, впервые в своей жизни почувствовал гордость за отца. Не за того, кто все это время формально занимал это место в его доме и в сердце мальчика, а за своего настоящего отца и настоящего человека.
– А теперь, мои дорогие, запомните вот эту простую комбинацию цифр…
И Георгий показал им листок с написанными цифрами.
– Это код к одному из сейфов Центрального банка Парижа. Вам достаточно будет назвать фамилию Государевых и назвать директору банка этот код, чтобы вас проводили к хранилищу. Там для вас будут лежать документы, подтверждающие, что вы являетесь единственными владельцами нашего родового особняка. Кроме того, на ваши имена открыты именные счета, на которых лежат деньги, которые официально позволят вам с каждым вашим приездом в эту страну производить любые покупки, да и не только покупки…
– Мы больше не увидимся, отец? – с тревогой спросил Максим.
– На все воля Божья. – И тут же добавил, улыбнувшись своей удивительной улыбкой: – Что же мы чай-то не пьем, остыл совсем…
Утром следующего дня Максим и Нелли с самого утра пришли в его номер, чтобы пожелать ему удачи. Георгий был тронут этим вниманием. Поцеловал сына и обнял Нелли.
– Нас ни в коем случае не должны видеть сегодня вместе. Не дай бог, если они подумают, что вы как-то участвуете в этом деле. Нелли, ты сегодня весь день, как тень, не отходи от Ростислава. Максим, будь на глазах у своих товарищей – артистов. У вас должно быть железное алиби. А теперь… идите с Богом. Благословение Господне пусть всегда пребывает с вами!
– Аминь! – ответили мать с сыном и разошлись по своим комнатам, чтобы встретиться уже за завтраком…
У особняка Государева-старшего с утра уже было заметно оживление. Несколько машин слежения вели Георгия от гостиницы до дома его отца, не выпуская из поля зрения.
Георгий уж почти автоматически раскрыл перед знакомым полицейским в штатском свой саквояж.
– Что-то вы долго исповедуете хозяина…
– Сегодня еще должен прийти нотариус. Хозяин хочет пожертвовать нашему приходу некую собственность как знак благодарности за последующее упокоение его души…
– Он уже в доме. Проходите.
Полицейский офицер козырнул, и монах прошел в здание.
Сегодня отец снова принимал сына в собственном кабинете.
– Здравствуй, сын!
– Мир дому твоему, отец!
– Вряд ли сегодняшний день закончится миром…
– На все воля Божья. Тебе привет от Нелли и Максима.
– Спасибо за это! Ты сказал им номер кода?
– Да, отец!
– И слава Богу, пусть хотя бы они поживут в радости и достатке. А теперь давай о главном. Я думаю, что они попытаются войти в дом через какое-то время после ухода нотариуса.
Государев-старший позвонил в колокольчик, и старый слуга ввел в кабинет небольшого приземистого и улыбающегося француза, который более походил на кондитера, чем на нотариуса.
– Месье Журден, познакомьтесь с моим сыном – Георгием. Он монах Русской Православной Церкви…
– Журден!
– Георгий! – И они обменялись не только рукопожатием, но и улыбками.
– Князь, я все подготовил, как вы и просили…
– Князь? – немного удивился Георгий.
– И ты князь, и твой Максим княжеского рода… Документы, подтверждающие их родовые права, они обнаружат в банковском сейфе. Пусть это
