Шрифт:
Закладка:
Ольха. Друиды и ведьмы использовали отвар из коры ольхи для окрашивания в красный цвет своих священных одежд и магических лент, используемых в заклинаниях и при проведении различных ритуалов.
Ива. Ива еще в Древней Греции являлась любым деревом, посвященным Гере и Персефоне, то есть связанным со смертью лунным богиням, которые почитались сильнейшими колдуньями.
Еще в древних мифах говорится о том, что в Греции ива также была посвящена богине призраков и колдовства Гекате и колдунье, превратившей спутников Одиссея, в стихотворном романе Гомера «Одиссея», ведьмой Цирцеей в свиней. Николас Калпепер в своем «Полном гербарии» пишет: «Луна владеет ею». Ее связь с колдуньями так сильна в Северной Европе, что слова witch – «колдунья, ведьма» и wicked, то есть «нечистый», произошли от одного древнего слова, обозначавшего иву, которое, кроме того, дало слово wicker, что в переводе означает «ветки для плетения».
Сестрица Аленушка и братец Иванушка, или Магические практики ведьм в сказке
Рассмотрим сказку о сестрице Аленушке и братце ее Иванушке и проанализируем текст на основе сравнительного анализа с мифами и легендами различных индоевропейских народов. Отметим, что в данной сказке использовано много древних обычаев и обрядов, связанных с магическими практиками и ведьмой:
«Жили-были себе царь и царица; у них были сын и дочь. Сына звали Иванушкой, а дочь Аленушкой…»
Сразу может возникнуть вопрос: почему звали, а не нарекли? Да потому, что у детей на Руси от сглаза или порчи было два имени. Одно родное, родителями данное, а другое – которым звали на улице или еще где-нибудь. Скорее, это прозвище, призванное защищать обладателя истинного имени от лихого человека или от колдуна черного.
Читаем зачин сказки: «Вот царь с царицей померли; остались дети одни и пошли странствовать по белу свету». Отчего родители померли в одночасье? Об этом не говорится. Ни война, ни мор, ни болезнь не упоминаются. Сами дети живы-здоровы. Совершенно непонятно, кто пустил их одних по белу свету ходить, тем более что это царские дети. Даже приблудных и подкинутых детей так не бросали, их растили, о них заботились. Как-то вскользь все это упоминается, царевы дети с пустыми руками куда-то бредут одни. Если убежали они от врагов, почему их не ловят? Законные наследники царя для любого захватчика – лакомая добыча. Непонятно, что на белом свете им одним делать? Неужели ни одного друга или соратника царева семья не имела?
А дело было, видимо, так. Цари избирались у разных племен и народов для управления, царь отождествлял удачу народа и плодородие земли. Считалось, что, если детей у него нет, или годы неурожайные участились, или набеги вражеские одолели, могли царя с царицей как носителей неудачи принести в жертву тем богам, которых они прогневали, по мнению жрецов и народа.
В новгородской былине «Садко» самого Садко как вожака купцов при буре первым кинули в жертву Царю Морскому. Угоден именно он – как самый дорогое и ценное из того, что род, племя, царство, караван купцов может отдать богам во имя общего благополучия.
Итак, единственным сколько-нибудь вразумительным объяснением скитаний царевых детей Аленушки и Иванушки по «белу свету», на наш взгляд, станет то, что родителей их (царя с царицей) за грехи или за неудачное, несчастное для народа правление принесли в жертву богам, а детей как кровных носителей неудачи попросту изгнали. Пожалели их – кстати, не все с такой жалостью были согласны.
В сказке читаем, что Иванушка от жары постоянно хотел пить. Это указывает на слишком жаркое лето, губящее посевы, а в первую очередь – пастбища для скота. Отметим, что водицу мальчик, в большинстве текстов, хотел выпить из копытца:
Еще шли, шли, коровье копытце стоит. «Сестрица, сестрица, я пить хочу!» – «Нет, не пей, бычок будешь»,или
«Шли, шли, стоит овечье копытце…» и т. д.Другой вариант: «Шли, шли – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает! Стоит коровье копытце полно водицы».
Опять копытце!..
Возникает вопрос: почему? По древним магическим представлениям, в том числе и славянским, считалось, что след животного помогает превращению в это животное.
У всех народов воздействие на след или тень использовалось в магических ритуалах для влияния на человека или животное.
Отсюда вытекает, что сам факт питья или воздействия Иванушки на след – «копытце» козла, наполненное водой, указывает на то, что он берет на себя роль козла, более того, не просто козла, а некоего «козлиного царя». Питье из чужого следа устанавливает его превосходство над другими козлами.
Аленушка не углядела за братцем и пропустила момент, когда он пил из копытца, а в результате превратился в козленочка (мы уже знаем, что козел – жертвенное животное), то есть стал жертвой, призванной искупить злую долю родителей (рок?).
Факт питья из следа – это способ приобщения к его носителю, разделения с ним судьбы. Важно указать, что если козлом стал Иванушка, а не Аленушка, то речь идет о периоде патриархата или о переходном от матриархата к патриархату периоде. Наследство в нашем случае – злая доля родителей – передается по мужской линии от отца к сыну. Следовательно, некий проступок совершил царь, а не царица. Проступок этот – не обычная полоса несчастий, за которую покарали бы одного его. Было совершено нечто ужасное, за что пришлось расплачиваться и царице как соучастнице.
Примечательно, что в рассматриваемой сказке посевы и злаки не упоминаются, а разный скот перечислен подробно. Далее по сказке Иванушка хочет напиться из мест, где пасется домашний скот.
