Шрифт:
Закладка:
Утром роса ложилась на лес и траву так сочно, что можно было подол промочить. Совершая совсем небольшую прогулку. Я все еще была очень слаба и долго ходить не могла.
Днём светило такое жаркое солнце, что становилось невыносимо душно, и я удалялась к себе в прохладу комнаты.
«Лисички-сестрички», как звала я их про себя, приняли меня очень радушно. Видимо, потому, что я была протеже своего учителя. Тут его все звали Старейший Ван. Вот так, коротко и громогласно. Его все уважали и прислушивались.
Тут была своя иерархия, я бы сказала — матриархат. Правила Лисьим лесом. Женщина. Точнее сказать, Лиса. Как бы правильнее перевести — Владычица Чиожинь Ли-лу Девятихвостая тысячелетняя лисица. Рыжая, словно календула. Я сначала даже глаза протерла. Но потом видела, что многие лисицы имеют ярко рыжие или красноватые оттенки волос.
Владычица лишь на минуту зашла ко мне в комнату, когда я ещё не вставала, посмотрела на меня, что-то тихо сказала моему старику и, улыбнувшись мне, кивнула, как старой подруге.
«Наверное, она добрая женщина.»
Она выглядела лет на сорок. Еще не пожилая, но уже не девушка. Я заметила, она не пыталась молодиться, а скорее так даже выглядела весомее.
«Ей тысяча лет. Наверное за такой срок я бы сошла сошла с ума. Вот как нам можно даже заговорить друг с другом? Наверное, она видит меня насквозь и даже глубже. Или может она, умеет все на свете! Все таки такой срок жизни можно использовать по-разному. Или в конце концов она убила кучу народу и знает тысячу рецептов приготовления печени! И зашла оценить мою. Этот вариант имеет место быть.»
Я потянулась, сидя на качели. Ее веревки были закреплены на раскидистой ветке дерева. Мои ноги были мокрыми от росы. Я вышла прогуляться прямо так, босиком. И теперь просто раскачивалась, наслаждаясь этим утром, пахнущем травой и солнцем.
Сначала лисичка, ухаживающая за мной, все время изумлялась моим белым волосам. У сестры такие волосы белые, снежные.
— Покров богов подарил такой цвет? И кожа она как будто сделана из снега!
Часто спрашивала она меня. Я тогда еще не могла отвечать. Мой старик ответил строго:
— Не говори так. Ей, возможно, будет неприятно.
— Почему?
— Ты ещё совсем глупая. Это может вызвать неприятные для нее воспоминания. Цвет ее волос не всегда был таким.
— Да! Я не знала.
Больше лисичка не задавала этого вопроса.
«Это мелочи по сравнению с ежедневными измываниями надо мной в Небесном дворце!» — подумал я.
Здесь меня любили, оберегали и кормили. У меня даже был свой дом и одежда, и поддержка учителя. Единственное, в глубине души сидел страх.
«А надолго ли это? Сколько я тут могу оставаться? Как скоро у меня будет ребенок? Тут есть больница? Что со всем этим делать!»
Я не спрашивала своего старика, боясь получить ответ, которого страшилась. Все таки мой малыш демон. А демону не место среди лисят.
«Или если малыш будет похож на меня, будет ли он лисёнок?»
Живот стал уже очень заметен. И я одевала ханьфу пошире в смущении. Наверное, во мне принципы прошлой жизни играли большую роль. Что ребенок должен жить в нормальной семье, у него должен быть отец.
Тут мне не задавали никаких вопросов. Возможно, это было не так важно. Мне больше не кого было спросить. Ханьшу пропал с моей руки. На его месте зияла дырой пугающая пустота в моем сердце. Учителя я стеснялась спрашивать подобные вещи. Откладывая это на потом.
Глава 45
Спустя месяц я совсем выздоровела. И уже ходила на рынок с лисичкой Жу, которая мне помогала и везде сопровождала меня. Я называла ее сестрой, потому что её имя напоминало мне кличку безродной Жучки.
Мы были примерно одного возраста, но только в этой жизни. Она была ещё очень наивна и мила как дитя. Мне это нравилось. С ней было легко.
— Янь, ты хотела бы абрикосы или зеленую сливу?
— Я хотела бы выпить вина из зеленой сливы.
— Но тебе нельзя! — она так забавно удивилась. И я засмеялась:
— Ну, хоть одну пиалу, прошу тебя сестра! — сложила руки в молитве.
— Что ты, Янь твой малыш тогда не будет огненно-рыжим!
— Ахха, тогда точно нужно брать вина.
Я так смеялась, что вот-вот надорвала бы свой круглый живот.
— Пойдём домой, Тетушка Лихуань уже приготовила грушевый суп. Тебе пора есть.
Жу очень строго следила за мной и берегла буквально каждый мой шаг. Наверное, мой старик распорядился. Было и приятно с одной стороны, и непривычно. Я столько времени была сама по себе, никто обо мне не заботился.
Мы почти пришли во двор, как я заметила, что что-то не так. Незримо что-то изменилось. Тревога коснулась моего сердца.
Из дома вышел старейший Ван и незнакомый мне мужчина в абсолютно белом ханьфу с баснословно дорогой ткани. Это бы заметил даже слепой. На нем буквально были одежды Бога, несмотря на их внешнюю простоту.
Я остановилась, не желая ввязываться ни во что подозрительное. Насторожила, так сказать, свои ушки, которых у меня теперь не было. С потерей ядра моя звериная сущность перестала проявляться совсем. Я была просто странной женщиной. Не светлой, ни темной, ни человеком и уже не зверем.
Я опять стала свободной душой. Так я называла себя про себя.
Мужчина с длинными темными волосами, охваченными на спине лентой, посмотрел и уже не отводил взгляда. Он тоже остановился, всматриваясь в мое лицо, словно искал чего-то и чего-то хотел от меня.
Я как будто бы видела его раньше и стала перебирать в памяти, кто же это мог быть, но никак не могла вспомнить.
Так мы и стояли. Он беззастенчиво смотрел на меня, я искала в памяти ответы, думая что вот оно, совсем же на поверхности.
«Кто он?»
Видя наше замешательство, Старейший Ван важно объявил:
— Янь, Тебя пришел проведать сам бог войны Хан Инь Шу.
Я подняла брови. Мысли нахлынули волной, а он, этот величественный мужчина в одеждах бога, подался вперёд, склоняясь передо мной на одно колено, опустил голову. Он был так близко, что меня буквально пронизывала исходящая от него энергия.
— Но вы же… Я видела ваш памятник… — я все еще не соображала, не в силах соотнести его имя с моим глупым браслетом.
Бог войны был в этом
