– Если ты так считаешь… наверное. Зарядку и растяжку оставить? Или тоже не надо?

– Наоборот, надо, – смягчился и улыбнулся. – Спасибо, что согласилась. Это важно для меня. Подожди…

Бек встал и вышел в коридор. Открыл ящик старенького, настоящего антикварного деревянного трюмо. Достал коробочку с надписью «Сваровски».

Вернулся и отдал всё ещё озадаченной девушке.

– Это тебе.

Аля широко улыбнулась, открыла. Там лежала связка ключей на красивом увесистом брелоке в виде прозрачно-красного сердца.

– Знаю, слишком. Но тут важна отсылка. Ты – мой Кальцифер. Пока ты здесь – дом не развалится. Вот тебе и сердце, и ключи от него. От обоих. Не сожги только. Во всех смыслах.

Девочка бросилась на Дениса. Потом стала по-детски прыгать и прижимать к себе подарок. Сказала:

– С газовыми плитами обращаться умею. В остальном честно постараюсь.

Аля

84

«Как там поётся у Саши Васильева? „Проснулся, умылся, побрился, отжался, наступил на кота, с женой поругался. Помирился с женой, поругался с дорожной полицией… Ты видишь, исключительно усмешки на лицах… И вдруг понимаешь, что тебе это снится…“ – такое вот состояние.

Вчера отец даже не поинтересовался, где была. Ему хватило ответа на дежурное „с кем“.

Может, ему Ден нравится? Или он сознательно не хочет знать, где и чем мы занимаемся? Папа проницательный. Папа умный. Не задавай вопросы, на которые не хочешь – читай: не готов – услышать ответ. Мать уже спала, опять. Утром докопалась, конечно. Всё-то ей надо знать.

Забыла на вечер у них отпроситься. Растяжка, в душ – и была не была!

Кстати, что это вчера было со „спортзалом“? Со мной ходить не хочет, я предлагала неоднократно. Говорит: „Тренироваться нормально не получится! А у нас график!“

И вдруг из ниоткуда: „Без спорта! Месяц!“ И пристал же, аргументами засыпал. Ладно, жалко, что ли! Зарядка и растяжка – тоже хорошо. Тем более физические нагрузки постоянные, такие, что тело ноет всё. Но не надоело. Синяков практически нет. У Дена почти каждый раз включается что-то новое. Интересно, он специально придумывает или там неиссякаемый потенциал и великое многообразие возможностей?

А подарок? Ладно брелок… Хотя красиво и так на него не похоже, разве что аналогия с „Бродячим замком“… Но ключи? Ключи! От квартиры, где двое периодически лежат. И не только. Жить с Беком никто никого не пустит. Даже заикаться бессмысленно. Во-первых, отец. Во-вторых, отец. В-третьих, отец. И так до бесконечности.

Но с другой стороны – какая разница, где ночевать? Если всё остальное время вместе и пока что тоже не надоело?

Интересно, убираться теперь придётся, раз ключи есть? Это точно не про меня. Дома с этим задолбали».

– Дочура! Иди завтракать!

«Папа кричит с кухни и на всю Ивановскую, естессно».

– Иду!

«Поели, к чаю приступили. Теперь можно и про „Страмослябов“».

– Вечером концерт у наших, в ДК. Часов в семь начало. Я хотела пойти…

– Не поздно?

– Пап, а во сколько начинаются концерты? Как обычно! Ничего нового под луной!

– Доню, вот действительно «под луной». Завтра в школу, ты не забыла, лапочкин? Учебный год начался.

– Пока повторяем! Я всё прекрасно помню! Ну па-а-а-ап!

– С кем пойдёшь хоть?

– С Беком.

«Молчание минутное».

– Ладно. Давай. Но домой чтоб не позже десяти. Машка наша будет?

– Не, её панки такое не слушают.

«Вот и ладушки. С этим разобрались. Теперь башку помою и Дениса наберу. Спорим, уже писал…

Холодно с мокрой головой – осень, здравствуй! От окна дует адски, надо одеялом шерстяным подтыкать уже, как в декабре, – всё очарование деревянных рам в действии.

Где там телефон… Эсэмэс от Дуси, Маруси, Бека – кто бы сомневался? – от АраГора. Чего?! опять?! надо?!

С приятного… С Дарьи».

Дарья Алла, здравствуй! Мы днём хотели пойти в «Экспромто» посидеть, отметить начало учебного года. Во сколько?

«Твою ж мать! Забыла! Но идея хорошая! Денис заранее должен быть в ДК. Значит, как раз часа в четыре – полпятого можно с девочками потусить, потом дойти. Как раз там близко. Тем более Бек-Назаров вознамерится меня провожать, к бабке не ходи».

Аля Доброе утро! В районе четырёх с хвостиком, норм?)

«Кто у нас на следующее? Тощая Мари…»

Маша Очнёшься, напиши Дашке, она ответственная за стол в «Экспромто».

«Поздно, уже всё было».

Аля Маруся, мы договорились. На четыре тридцать ориентируйся.

Теперь Бек.

Бек Доброе утро! Как семейный завтрак? После тренировки – за тобой.

Ответ:

Аля Доброе утро) Набери, как освободишься (^_^)

«Дошли до мудака… И хочется, и колется. Почему его ник „АраГор“ на экране телефона до сих пор на меня так действует? Ненавижу. А чё тогда не заблокировала? Позвонила бы в „пчелайн“, делов-то? Во-о-от, хороший вопрос…»

АраГор Алла, вечером буду на концерте. Только чтобы тебя увидеть. Мне надо с тобой поговорить. Это важно…

«Хрена себе! Что ж там такое случилось, что ему так-таки и „надо“?! Соскучился? Или перетрахал всех городских шлюх, теперь на второй круг готовится? Или заболел? А это уже не смешно! А если у него венерология? А мы без гондона трахались! Аля, вот ты дура! Идиотка! Блин. Придётся отвечать».

Аля О чём говорить?

«Теперь сиди на измене и жди ответа, как соловей лета. Писец подкрался незаметно».

Артём

34

Грёбаный концерт поганил вечер воскресенья. Но не ходить нельзя: куча музыкантов соберётся покритиковать «чуваков с альбомом», куча остальных – просто накачаться пивом или накидаться чем похуже. Первые были важны для базы Артёма, вторых бы глаза не видели, но что делать.

«Бизнес есть бизнес. Приходится чем-то жертвовать. В данном случае – личным комфортом и ментальным здоровьем, – думал Горбач. – Да и „Страмослябы“ – основной арендатор. Михалыч кричал во всеуслышание, что мы в полном составе придём „складывать козу“ и „трясти хаерами“».

В квартире у Тёмы шёл беспощадный и безудержный ремонт. Переделывали кухню, гостиную, спальню парня и санузел. Бабушка от реновации своей комнаты отказалась, но к сестре предусмотрительно переместилась, на время строительных работ.

АраГор скитался: жил то у Костика, то в холостяцкой берлоге отца, в новом высотном «Парусе» в середине проспекта. После развода. Самое смешное, что, продав их четырёшку на Горького, мама Тёмы переехала сюда же, в «Парус», только не на тринадцатый, а на восьмой этаж.

Сегодня хотелось хотя бы чего-нибудь хорошего, подсластить неизбежную пилюлю грядущего прослушивания говномузыки. Парень набрал Костяну.

– Алё-алё! Я вас внематочно! – прозвенел голос в трубке.

– Шалом, православные! Шаббат и службы уже отгремели. Какие планы теперь?

– Снимаю рясу и везу тебя… напомни куда? – поддержал друга в потугах пошутить Матушкин.

– В «Горки» в боулинг хочешь? – на ходу сообразил Тёмыч.

– Любишь ты шары всех размеров, милый! Пятнадцать минут. Ушлёпка берём?

– Можно, пусть за бухлом гоняет.

– Ой-ёй! Что за тяга к доступным антидепрессантам? – искренне заинтересовался Костик.

– Задолбало всё. И слёт вурдалаков этот вечером… Может, со мной пойдёшь?

– Щаз, я себе не враг! Хорош трындеть, задерживаешь! – И отключился.

Артём еле успел собраться, как Матушкин уже скинул сообщение: «Спускайся, крошка, принц приехал!»

…Через три бокала по пол-литра, под солёные орешки и ор соседней команды дам бальзаковского возраста из условной бухгалтерии, Артём задолбал друга жалобами на скучную и унылую жизнь.

– Тёмыч, ты совсем зажрался! Бабло есть, тёлки виснут. Что тебе надо? Кочевником жить осталось ну месяц, два от силы. А если трахаться негде, так ты у меня сними! Я дёшево сдаю, если на час, – ржал Костик.

– Спасибо, конечно, но это всё хрень какая-то. Адреналина не хватает, задора, милый! Взять хотя бы историю с Аллой. Там тоже ныл, но весело было.

– А Лара твоя не торкает больше?

– Ну её ко всем чертям. Тварь. Отболело. Может, по «репам» соскучился? – задумчиво протянул Артём. Икнул.

– Барабаны головного мозга, да? Ну реанимируй «стюардессу», Аллочку свою! Пусть она тебя взбодрит. Может, и остальные девочки начнут радовать на контрасте? – предложил Костян.

– Писал я ей пару раз от нехрен делать,