– Басиста нашли? – продолжал докапываться «длинный».

– В процессе.

– А с Аллочкой, я так понимаю, всё? – неожиданно, но как будто впроброс буркнул Илья.

Барабанщик поднял бровь.

– «Мавр сделал своё дело, мавр может уходить». Выигрыш, кстати, где?

– С Женька́ спрашивай, он вписывался. А что, совсем не зацепила? Бревно? – Лой не смутился. Жаждал подробностей.

– Чего пристал? Не завидуй! Сам-то пролетел как фанера над Парижем. – АраГору был явно неприятен этот разговор.

– Так и Алкозаяц недолго грустила, да? Уже нашла себе жилетку? Знаешь, кто её новый хахаль?

– Без понятия. Да и неинтересно как-то, – почему-то соврал Тёмыч.

– Бек-Назаров подобрал! Фриковатая парочка получилась, как считаешь?

– Иди лабай, а то Андрюха озвереет и начнёт хребты ломать! – резко прекратил их бессмысленный разговор Артём.

Ночью, вернувшись домой, включил компьютер, чтобы зарегистрироваться на октябрьскую музыкальную выставку в Сокольниках. Потом немного погамал, бестолково пошарился по Сети – попялиться на барабанные установки. Залез на городской, но быстро надоело. Посмотрел какое-то унылое порно – не пошло.

Глянул на активные контакты в «Айсикью». Зацепился за «Алла». Захотелось написать. Нет, не ради бестолкового и бессмысленного продолжения псевдоотношений. Больше от скуки и в память о «былом».

В конце концов, АраГора с ней тоже что-то связывало. Каждый день, ещё и с утра, минимум по два раза трахать наивное создание было даже прикольно.

Контакт «Алла. Аля»:

АраГор Привет, малышка! Пропала совсем! Как твои дела?

«Доставлено». «Прочитано». Ответа не последовало.

Хмыкнул. Забил. Лёг.

Аля

82

«Одно лето – целая жизнь. Кто бы мог подумать, что такое количество всего и сразу произойдёт. Не хочется рефлексировать. Становится и хорошо – тепло, чувственно как-то, – и больно, и очень обидно. По целому ряду причин, которые местами страшно вспоминать.

Хочется быть здесь и сейчас, в жёлтом кукольном пятиэтажном домике, на полпути от базы к проспекту. В бывшей квартире бабушки Дениса. А теперь в его квартире. Уютная, маленькая, двухкомнатная, по-советски обставленная. С коврами на стенах, креслами с деревянными ручками и всеми остальными, крайне характерными, колоритными пирогами и плюшками.

Хочется быть здесь, а не дома, где за каждый чих приходится оправдываться и отчитываться. Встала со стула на кухне и сразу полетели вопросы: „Ты куда?“ Пописать не сходить без письменного отчёта в трёх экземплярах! Ей-богу!

Правда, нужно отдать должное Беку, он тоже ещё тот контролёр. Встречает, провожает, доводит. Разве что не запрещает ничего. Напрямую. Пока что.

Машка вернулась! Договорились сутки сидеть и болтать, не вылезая! Так он меня доставил по адресу. Его б воля, дал бы три часа на „свидание“ и забрал под конвоем, как пятилетку с утренника, точнее с вечерника! Но мы с лучшей подругой всё-таки ночевать у неё собирались.

Надо было видеть Марусины глаза, когда он на сон грядущий прискакал с букетом и мороженым – после тренировки, на секундочку! – чтобы „порадовать“.

Поцеловал жадно, как умеет и всё чаще практикует. А потом свалил в туман с фразой: „Мне ещё работать, девчонки. Мария, было приятно познакомиться. Сильно не шалите“.

Мы так и остались на пороге: застывшие, с цветами, пакетом, челюстями на полу – абсолютно отвисшими пачками. Машка даже разразилась тирадой бессмысленных сравнений».

– Люша, это я, наверное, на тебя плохо влияю! Пока я рядом – думать отказываешься! Стоит свалить – включаешься в процесс.

– Много на себя не бери! Если бы не мудак, Денис бы не появился.

– Но мудак-то случился. И на всю жизнь теперь.

– Ну-ка переведи, подруга? То, что я слышу, мне совсем не улыбается.

– Конечно не улыбается! Артём твой…

– Не мой!

– Окей, всеобщий Артём был первым. Такое не забывается. Никогда. Теперь он – часть жизни. Не сотрёшь.

– Часть опыта. Зачем ты туда лезешь?

– Аля, за тем, чтобы такие опыты, опасные для психики, не повторялись. Дарья сказала, что ей сразу Бек понравился…

– Чувствую, что будет но…

– Как ты догадалась? Но… из огня да в полымя! Один чхать на тебя хотел… А второй уже два раза за два часа явился.

– Машка! Ты просто порадоваться за меня можешь? Или надо ложку дёгтя везде свою сунуть? Что неймётся? Один раз оказалась права, теперь всех распинать начнёшь?

– Слышишь себя? Идеализируешь! Опять! Не теряй башку!

– Я понять не могу: ты ревнуешь или завидуешь? – ору на подругу, реально ору.

– Чему завидовать? Как ты тупому пикаперу дала как дура? Или тому, что потом сразу ввязалась в отношения с тем, кто первый под руку подвернулся!

«Смотрим друг на друга, как чужие».

– Я в Артёма влюбилась! Я хотела с ним быть, по-настоящему!

– Побыла? Ничего не скажешь! Он тебя попользовал, трахнул – и дальше пошёл.

«Она вообще соображает, что несёт?!»

– Далеко не ушёл! Пишет периодически!

– Конечно! Один раз же прокатило! Почему бы не повторить эксперимент. Скажи ещё, что отвечаешь! Я не удивлюсь!

«Да что с ней такое-то?»

– Не отвечаю! Но это уже не твоё дело.

«Не отвечаю. А иногда хочется… Я молча развернулась, в коридоре схватила сумку с вещами и вышла на улицу. Сижу реву. Выбегает Маруся в домашней одежде и тапках. Тоже сопли на кулак наматывает».

– Алька! Прости!

– Ты меня тоже прости… Знаешь, как больно? Потому что ты права…

– Я тебя люблю! Я не могу смотреть, как эти уроды над тобой издеваются.

– Бек не урод!

– А откуда я знаю? Меня здесь не было! И я ничего не могла сделать… Ни поддержать, ни помочь… НИ-ЧЕ-ГО! Я на себя злюсь, не на тебя…

«Так и выли как белуги. В обнимку, на лавочке. Потом Маруся из ниоткуда выдала…»

– А как тебе с Денисом твоим, секс нравится? Вообще, хорошо с ним?

– Секс странный, не такой, как с… мудаком. Если честно, то с АраГором было как в папиных старых порно, что ли. Помнишь, на высокой полке на шкафу кассеты лежали? Мы после школы смотрели.

– Ага! Главное было, запомнить, на каком моменте начали, чтоб точно перемотать!

«Ржать с забитым носом такое себе. Но ржём же! Куда деваться?»

– Ну вот! А с Луноходом…

– Это что?

«Забыла, что Маруся не в курсе».

– Это мы так с Дусей Бека прозвали. Дашка торжественно нарекла…

– Так, ладно, вернёмся к теме… Как с ним?

– С ним не так. С ним всегда по-разному. Есть свой стиль, так скажем. Даже описать не могу. Но возбуждает и выматывает, пипец. Притом он пытался как в кино, но я же чувствую, что это не его. Что это… Как описать?.. В полноги, неполноценно, неискренне, что ли… Понимаешь?

– Не-а! Но, мне кажется, это неважно. Отсюда вопрос: а чего ты тут со мной делаешь?

– Как что?

«Теперь я ни фига не понимаю: сижу, реву, обнимаюсь, в любви признаюсь».

– А то, что тебя на ночь отпустили. И ты это время тратишь на ругань с лучшей подругой. Хочешь, он сюда приедет? Готова спорить – не откажется! Дорожку запомнил.

– Нам с ним, если что, есть куда… У меня даже зубная щётка в квартире у него лежит. И от моего дома пять минут.

«Блаженная, тупая улыбка сама вылезла».

– Тогда звони! Твои искать или проверять будут – разберусь.

«Достала сотовый. Прям тут. Звоню».

– Аля, что-то случилось?

– Денис, нет… Тут такое дело…

«Марусины подстёгивающие заговорщицкие кивки и отчаянную жестикуляцию надо для кино снимать».

– Какое? У меня железные нервы, но на тебя это почему-то не распространяется.

– Машка предложила тебе приехать к нам… на ночь. Или нам с тобой вдвоём поехать к тебе… Обещала прикрыть… Но если у тебя работа – забей. Мы точно найдём чем заняться

«Пунцовая сижу, кажется, что температура поднялась».

– Ещё когда Дарью увидел, тогда, на канале, сразу всё понял. А теперь убедился, что это общая практика. Обожаю твоих подруг. Марии передай, что я её должник. Заберу тебя через полчаса.

«Если бы мы были в мультике, то из Машкиных глаз летели бы искры, а над головой кружили птички с сердечками».

Фельдман встала, подмигнула, проворковала:

– Давай, пока есть тридцать минут, мороженое сожрём! Ты и так сожжёшь, а мне, анорексичке, не грозит.

83

«Так Маруся подарила нам спокойное и тихое утро в бабушкиной квартире. Ноют ноги, внутренняя поверхность бедра – в особенности, поясница и плечи… Кайф. Пара случайных синяков не в счёт. Бек уже шарится на кухне. Откуда там еда? Запах есть, но взяться ему чисто теоретически неоткуда. Он в курсе, что любая каша, за исключением гречневой, – это сразу