хорошая «твердая» НФ имеет определенный смысл как литература, в то время как в произведениях, сфокусированных на технологиях, как сказал один мой друг на форуме сервера университета Цинхуа, нет ничего, кроме технологий, и все их литературные качества нужны лишь для изображения технологий. Нужно признать, что литературная научная фантастика, как «твердая», так и «гуманитарная», обладает определенными достоинствами как литература, и в этом «технологической» фантастике сложно за ней угнаться. Однако в мире постоянно существует группа людей, которым нравится именно «технологическая» фантастика, и я – один из них. В течение последних десяти лет я постоянно думал о ней; мне хотелось писать произведения в таком стиле и делиться ими с моей маленькой группой, и я не сомневаюсь в том, что это принесло бы огромную радость как мне, так и им. Но затем я понял, насколько наивны мои рассуждения. Тем не менее фантастику я люблю с детства и действительно хочу не только читать, но и писать ее. Когда я, школьник старших классов, впервые начал сочинять фантастику, то даже не подозревал, что однажды мне придется искать что-то, чтобы привлечь читателей к моим работам, и что это «что-то» я найду в популярной художественной литературе, которую раньше мне было лень читать.

Среди людей, которые собрались на Площади Фантастики, одни любят науку, другим нравится фантазия, третьи предпочитают литературу. Они идут по большим и малым дорогам и стекаются на эту площадь со всех сторон. Дороги расходятся во все стороны, и некоторые из них ведут в противоположных направлениях, нигде не пересекаясь. Вот почему споры о фантастике никогда ничем не закончатся. Каждый из спорящих прав, но все они имеют в виду совершенно разные вещи. Во время наших споров мы похожи на слепцов, которые ощупывают слона – и многих других животных тоже. Но в эту эпоху плюрализма довольно сложно смириться с тем, что на Площади Фантастики ты не один. У тех, кто пришел сюда своей дорогой, есть вполне обоснованные причины здесь находиться. Если мы хотим, чтобы на площади кипела жизнь, нам следует сотрудничать; и чем больше разнообразие наших взглядов, тем лучше для фантастики.

Я не ожидал, что «С ее глазами» получит премию «Млечный Путь»; и это скорее дало мне пищу для размышлений, чем порадовало. Теперь я понимаю, что ошибся, пытаясь подстроиться под вкусы китайских читателей. Им нужна не та фантастика, которую я люблю (говорите что хотите про «Мир научной фантастики», но он знает, что нравится читателям – ведь он, в конце концов, выходит уже двадцать лет!), а те элементы фантастики, которые получаются у меня лучше всего, – не то, что привлекает читателей. Этот факт сокрушил меня, подорвал мою уверенность в себе. Поначалу я сочинял такие произведения, как «Песня кита» и «С ее глазами», чтобы добиться популярности, но теперь я знаю: если я хочу остаться в фантастике, то обратного пути для меня уже нет. Если бы я продолжил писать такие работы, как «Поворотный пункт» и «На краю микрокосмоса», то сначала бы потерял своих читателей, а затем – издателей. В начале этого пути, который оказался дорогой с односторонним движением, одна из моих целей состояла в том, чтобы однажды вернуться туда, откуда я пришел. Это не большое место, и там мало людей, но такие фанаты фантастики, как я, чувствуют себя там как дома.

Китайская фантастика в целом сейчас стоит перед таким же сложным выбором. Жанр обладает своими системами принципов, которые он продвигает с достойным восхищения энтузиазмом. В соответствии с ними фантастов можно поделить на два лагеря: одни отстаивают научную природу фантастики, другие – ее литературные свойства. Однако вот в чем штука: ни «научный» лагерь («твердая» научная фантастика), ни «литературный» («мягкая», или «гуманитарная», научная фантастика) не в состоянии изменить ситуацию, сложившуюся в китайской фантастике, или раздвинуть границы жанра.

Представьте себе, что Артур Ч. Кларк и Рэй Брэдбери были бы китайцами. Как это повлияло бы на китайскую фантастику? Давайте начистоту – ответ ясен: никак. Их бы даже не считали мастерами данного жанра. (Некоторые произведения Артура Ч. Кларка, возможно, вообще бы не напечатали.) А если бы появились авторы, похожие на Ни Куана?[75] Ответ так же очевиден: китайская фантастика в одночасье изменилась бы до неузнаваемости, и только тогда все заумные произведения литературной научной фантастики приобрели бы вес. Дочитать до конца какой-либо роман Ни Куана я не могу, но это не значит, что я его не уважаю. Однажды я заговорил про фантастику с работниками одного завода и узнал, что все присутствовавшие знают про фантастику, но познакомились с ней, читая не Артура Ч. Кларка или Рэя Брэдбери, а Ни Куана. Кто еще из наших писателей мог бы принести факел фантастики во все уголки страны?

Самая завораживающая часть пирамиды – это ее высокая острая верхушка. Однако если вы позволите этому каменному фрагменту соскользнуть, то он превратится в угловатый камешек посреди пустыни, и пески времени быстро поглотят его. Только когда он увенчивает собой величественную пирамиду, становится ясно, что она – священный объект. Китайская фантастика – это пирамида, построенная на произведениях, которые читает большое число людей. (Зарубежная фантастика точно такая же.) Только когда подобных произведений много, – только когда фантастика, как индустрия, достигает определенных масштабов – появится основание, благодаря которому смогут существовать произведения высокого уровня. Традиционную литературу поддерживает мощная система академической критики и исследований, обеспечивающая выживание работ высокого уровня, которые могут быть непонятны массовому читателю. Фантастика, естественно, такой поддержкой не обладает. Если автор хочет, чтобы через десять лет его произведение кто-то читал, ему нужно обрести читателей в течение десяти недель, а лучше – десяти дней от даты публикации. Покажите мне классическое фантастическое произведение, которое выжило, не обладая огромной фанатской базой. Если писатель-фантаст утверждает, что пишет для читателей, которые появятся через десять-двадцать лет, он просто не в своем уме.

Мы можем мечтать о пирамиде, вершина которой уходит в облака, но прямо сейчас мы должны вместе заложить первый тяжелый камень ее фундамента на китайской земле.

20 мая 2000 г.

Опубликовано в «Туманности»

№ 2, 2000 г.

Речь по случаю вручения премии

Премия «Млечный Путь» за 2000 год и премия Пекинского педагогического университета в категории «Фантастика»

Я очень рад, что «Блуждающая Земля» вызвала позитивный отклик у такой широкой аудитории. Эту историю я собирался включить в цикл под названием «Судный день», который посвящен катастрофическому событию на Солнце и изображает разные способы, которые человечество использует, чтобы спастись. Эти способы располагались