Перед сном слопал почти все еду из рюкзака, которой запасся в торговом центре. И только тогда понял, насколько голоден. Амальгама всё это время притупляла чувства голода и жажды, чтобы не отвлекали, но организм-то требовал своё.

От самого рюкзака решил избавиться. Он был небольшой, эргономичный, но драться с ним, бегать, прыгать через всякие препятствия оказалось не очень-то удобно. Сам не знаю, как умудрился протащить его через все эти передряги. Оставшиеся скудные запасы я рассовал по карманам снаряжения. Здорово выручил широкий пояс-разгрузка, доставшийся в качестве трофея от одного из гракхов. Он заодно служил и неплохой броней – плотный, жесткий, но не стесняющий движений. В его ячейках остались и кое-какие мелочи от прежнего владельца. В том числе и несколько брикетов чего-то явно съедобного. Но пробовать я пока не стал.

Проспал я от силы часа два, но благодаря амальгаме даже этого времени хватило, чтобы хорошо восстановиться. Видимо, как-то хитро настроила фазы быстрого и медленного сна. Да и вообще позволила отключиться, убрав тревожность и сгладив стресс от переутомления. Можно было не опасаться засыпать – в случае опасности Ама бы меня быстро разбудила.

Чем больше я пользовался этим живым металлом, тем больше поражался ему. Удобнейшая штука. Немудрено, что высокородные арраны так стремятся ей обладать. И даже убивать готовы за каждый кластер.

Впрочем, кое-где даже амальгама может давать осечку, и в этом я убедился на рассвете.

Проснулся я сам, без всякого оповещения от Амы. Со знакомым ощущением тревоги и чьего-то присутствия.

Мелодия, насвистываемая на флейте, была тихой и протяжной, а временами и вовсе почти терялась из-за порывов сквозняка, гуляющего по пустому этажу. Я сел, зябко поёжился, обхватив себя руками. С утра было весьма прохладно, а толком укрыться было нечем – на всем этаже нашлась только старая замызганная спецовка, но и ту я предпочел подстелить под себя, а пару смотанных в рулон мешков для строительного мусора свернуть и подложить под голову.

Козлоногий сидел спиной ко мне на углу штабеля пеноблоков и сосредоточенно наигрывал на своей дудке, делая вид, что не заметил моего пробуждения. Если бы не потертый кожаный плащ с воротником-стойкой, он бы сейчас очень походил на древнегреческого фавна, каким их обычно изображают на картинках. Разве что без рогов.

Мелодия закончилась протяжной чистой нотой. Демон отнял инструмент от губ и покрутил его в пальцах, разглядывая так, будто впервые увидел.

– А ты разозлил её, – произнес он с усмешкой, оборачиваясь на меня через плечо. – Правда, одновременно и заинтересовал ещё больше. Расскажешь, как так вышло?

Я растёр лицо ладонями и, зевнув, поднялся со своего жесткого ложа. Прошелся, растирая плечи в попытке согреться. Отвечать, если честно, не хотелось.

– Вина в этот раз не предложите?

Энки заговорщически подмигнул и жестом фокусника выудил откуда-то из-под полы темную запылившуюся бутылку в джутовой оплетке. Пробка вылетела из неё сама собой с тугим хлопком. Первый глоток козлоногий сделал сам. Посмаковал, зажмурившись и запрокинув лицо к небу так, что острая бородка нацелилась вперед, как наконечник копья.

– Неплохой урожай, – заключил он, протягивая бутылку мне. – А ты, я смотрю, уже не так робок и растерян. Освоился понемногу?

– Приходится, – пожал я плечами и тоже попробовал вино.

Другое. Более терпкое и крепкое. Кажется, даже с примесью каких-то пряностей. Но тоже ничего. Приятно согревает с первых глотков, растекается долгим, постепенно раскрывающимся послевкусием. Интересно, откуда Энки берёт эту выпивку. Сотворяет из воздуха? Вряд ли. Бутылка выглядит так, будто не один год пролежала в погребе. Слой застарелой пыли, часть джутовой оплетки поедена какими-то жучками… К чему такая детализация, если ты создаешь предмет из ничего?

Я сделал еще один глоток и вернул бутылку. Уселся на пеноблоки рядом с демоном, свесив ноги.

– А чем ты вообще занимался в своей прошлой жизни? – спросил козлоногий, тоже приложившись к горлышку. – У тебя тело воина. Однако не похоже, что тебе приходилось раньше убивать.

Вздохнув, я снова потянулся за вином. Занятная, наверное, картина складывается со стороны. Будто два приятеля беседуют после тяжелого трудового дня. Вот только у одного из них из-под плаща виднеются тяжелые раздвоенные копыта.

– Тело воина… – усмехнулся я. – Да, это результат многолетних тренировок. Боевые искусства, воркаут, просто тренажерный зал. Но это всё, так скажем, не для боевого применения. Я просто… Тренировался. И тренировал других.

– Чему же ты мог научить других, если сам никогда не применял своих умений в реальном бою? – удивился демон.

– Ну… В этом просто не было необходимости. В нашем мире – точнее, в той его части, в которой я жил – было безопасно и сытно. И люди занимались тренировками скорее для самопознания и самосовершенствования. Если и выходили драться, то из спортивного интереса. Всякие соревнования…

– Что-то вроде битв гладиаторов? – оживился Энки.

– Да. Но гораздо мягче. Не насмерть.

Энки разочарованно скривился и сделал еще один большой глоток. Задумчиво покивал головой.

– Мягче… – повторил он. – Пожалуй, теперь понятно, почему вы так тяжело переносите попадание в Пасть. Ваш мир слишком благополучен, а потому и большинство из вас мягкотелы и нерешительны. Даже просто лишившись привычных удобств, многие из вас впали в панику. И стали легкой добычей. За редким исключением.

Я не стал спорить. Тем более что, по большому счету, он был прав. Давно известно, что для того, чтобы устроить настоящий апокалипсис в крупном городе, даже не нужны никакие зомби или вторжения. Достаточно просто обесточить город на несколько дней, отрезать его ото всех линий снабжения, чтобы весь привычный потребительский рай обрушился, как карточный домик. А дальше… Зависит от действий местных властей, конечно. А если совсем без них – то, наверное, паника, голод, беспорядки захлестнут город уже через день-два. И чем больше город – тем быстрее и сильнее будут проявляться проблемы.

– А вы, я смотрю, не гнушаетесь являться в этот мир во плоти, – решил я сменить тему. – В отличие от вашей сестры.

– Она тоже так может. По ночам. Просто не любит. А вот мне нравится посещать миры смертных. Раньше я частенько годами жил среди вас, принимая человеческий облик. Правда, возможностей для этого почти не осталось.

– Почему?

Козлоногий повернул голову и пристально посмотрел на меня. Взгляд его был предельно серьёзным.

– Эреш ведь уже наверняка многое рассказала тебе. О Лабиринте, об испытаниях Великой ткачихи…

– В общих чертах. Правда, я так и не уловил смысла этой игры. Неужели всё только ради того, чтобы потешить любопытство и развеять скуку у таких, как вы?

– Смысл… – усмехнулся демон. – По мне, так существование смертных вообще лишено смысла. Вы населяете сотни миров. Мелкие, многочисленные и никчемные, будто тля. Плодитесь и вымираете, строите империи и разрушаете их. И всё это столь мимолётно и скоротечно… Порой ваши цивилизации стираются без следа. И когда в том же самом мире спустя пару миллионов лет возникает новый разумный вид, он даже не подозревает о существовании предшественников. Так какой во всем этом смысл?