Впереди замаячила округлая вершина Плавучей горы. Гора стояла посреди моря, отчего и получила такое название, но по сути своей она являлась островом. У подножия стояли имперские корабли, именно на них и прибыли теневики. А на вершине горе пылали костры, вспыхивала разномастная магия.

И хотя я велел адамантам без меня не начинать, очевидно, что-то у них пошло не так. Скорее всего их попросту обнаружили.

«Скорее!» — мысленно велел я Виракэсу, хотя мы и так неслись на самом допустимом пределе, от которого не срывало магический щит.

Битва между адамантами и Неспящими разгоралась с нешуточной силой. Адамантов загнали в центр и окружили со всех сторон Неспящие. Кто-то из наших поднял два щита, разделив команду. Насколько мне помниться, грань защиты имели трое: Барбаг, Вимиль и Угалия.

Неспящих насчитал не меньше трех десятков. Четверо из них непрерывно долбили по щитам разрушением. Долго адамантам так не выстоять, учитывая, что внизу армия теневиков.

А полк Теней тем временем уже покинул корабли и стройными, молчаливыми шеренгами двигался к вершине горы. Значит, обряд еще не начался. Значит, я успел.

«Я должен отправить послание в штаб», — сказал я Виракэсу.

Дракон затормозил и завис в воздухе. Я быстро написал Мари и Тунайту. К этому времени они уже должны быть готовы. Теперь оставалось не пропустить прибытие Густава и убедить его действовать так, как нужно нам. Хотя вряд ли это будет сложно.

А еще придется разбудить Грету. Иначе «паук» окончательно высосет из нее энергию и убьет.

Я снял проклятый артефакт с одержимой шаргановой силой Греты. Виракэс же тем временем кружил над Плавучей горой в поисках вспышки пространственного прохода. Дракон, как и адаманты, умел видеть магию, мне же приходилось следить за тем, чтобы Грета ничего эдакого не выкинула. Даже в оковах, уверен, Неспящие способны на многое.

И здесь я оказался прав, потому что стоило ей только немного прийти в себя, как она стала неистово вырваться, шипеть и пытаться свалиться с дракона. Просто бешеная гадюка на сковороде — не иначе. Пришлось ее обхватить со спины и стиснуть так, чтобы Неспящей даже дышать было сложно. И это помогло — в полуобмороке слишком-то непосопротивляешься.

«Вспышка пространства на Востоке», — сообщил вдруг Виракэс и без промедления метнулся вперед.

Неподалеку от причаливших имперских кораблей я и сам увидел захлопывающийся проход. И почему-то две фигуры. Почему, демон побери, две?

И очень быстро я понял почему. Одна — высокая, тучная и неуклюжая, явно принадлежала Густаву. Вторая — стройная, гибкая, с уверенной пружинящей походкой и длинными волосами, принадлежала Мари.

— Какого демона ты здесь забыла? — едва опустился Виракэс, зло поинтересовался я у Мари.

— Добрый Волшебник! — радостно воскликнул было Густав, но увидев мое прокошенное от ярости лицо тут же осекся и ошалевшим взглядом уставился на возникшего из темноты Виракэса.

Мари обдала меня злым, мрачным взглядом и холодно отчеканила:

— Ты оставил меня за главную! Я действую так, как считаю правильным!

— Оставив армию без предводителя⁈ — я и сам не заметил, как перешел на крик.

Грета, воспользовавшись нашей перепалкой, тут же сползла с дракона и бросилась наутек. Мари сердито фыркнула и ветром опрокинула ее наземь. Подняться с живота, когда твои руки связаны за спиной, — задача не из простых. Поэтому там на земле Неспящая и осталась извиваться.

Мари снова уставила на меня злой взгляд, яростно сверкнула глазами и холодно отчеканила:

— Она не оставила мне выбора! Или бы я сопроводила Густава в это пекло, или она бы сама с ним сюда приперлась!

Я непонимающе скривился:

— Кто такая — она?

Мари стервозно оскалилась и ехидно протянула:

— Любезнейшая императрица Линетт Девангер.

Так, теперь все встало на свои места. Значит, Линетт проскочила через проход вслед за Густавом. Ох уж эти женщины! Я ведь велел оставаться в безопасности и хранить наше дитя. Но, видимо, материнское чувство Линетт настолько обострилось, что она и Густава не смогла оставить без своего заботливого надзора, потому и ринулась следом за ним.

— Мог бы и сказать, — Мари смерила меня полным горечи взглядом и отвернулась.

— Мог, — холодно согласился я и добавил: — но сейчас совсем не время для сцен ревности и выяснений отношений. И раз ты уже здесь — приглядывай за Неспящей, держись подальше от теневиков и их кораблей.

Мари даже не взглянула на меня, резко развернувшись, сердито зашагала в сторону Греты. Неспящая с остервенелым рвением все еще пыталась подняться на ноги.

Я же направился к Густаву. Густав за все это время не сдвинулся с места, продолжив глядеть круглыми изумленными глазами на Виракэса так, будто всерьез считал, что стоит ему шелохнуться, и дракон его вмиг съест.

— Он тебя не тронет, он наш друг, — сказал я парню, потормошив его за плечо.

— Да-а-а? — медленно и недоверчиво протянул Густав и так же медленно повернул в мою сторону голову.

— Разумеется, — кивнул я и сжал его плечо сильнее. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

Густав опасливо покосился на дракона и кивнул:

— Говори, Добрый Волшебник.

— Ты должен остановить войну! Только ты это сможешь сделать.

— Да-а-а⁈ — Густав так удивился и одновременно испугался, что его пухлые щеки затряслись.

— Да, Густав. Твой отец совершил ошибку и едва не призвал в этот мир самого жестокого из богов. Тебе предстоит это исправить. Я знаю, ты настоящий герой. И знаю, что твое доброе сердце не желает, чтобы гибли люди. И потому ты должен это остановить.

— Я… Я… — Густав попятился. — Я не знаю ничего. Я не умею останавливать войны. Мой отец… Почему он сам не может остановить войну. Пусть папа останавливает! Я не умею! Нет нет нет!

Густав быстро-быстро затряс головой так, что его щеки заходили ходуном.

Да уж, я выбрал путь полуправды, а видимо, надо было ему солгать. Что ж, так просто, как я надеялся, не получится.

— Твой отец не сможет это исправить. Он мертв, — сказал я.

Густав застыл. Его глаза вмиг наполнились слезами, а щеки запылали.

— Нет, ты обманываешь! — возразил Густав, махнув на меня сердито рукой.

«Мне кажется, ты выбрал совершенно неподходящую стратегию», — влез в мою голову с замечанием Виракэс.

Я лишь от него отмахнулся и продолжил обрабатывать Густава.

— Мне очень жаль, но это