Шрифт:
Закладка:
– Что ты здесь делаешь? – я подхожу к нему вплотную и тычу пальцем в твердую грудь.
Черт, я и вправду выпила слишком много. Все вокруг кружится и выглядит нереальным. Иначе почему мне кажется, что его мрачные глаза засверкали ярче, когда я оказалась рядом?
Он выбросил меня, как мусор, семь лет назад. И он не способен испытывать эмоции. Не обольщаться, Катерина.
Кастил делает глоток из стеклянного бокала, не спуская с меня одержимого взгляда, и подавляюще смотрит сверху вниз. У меня неожиданно сжимается живот от его запаха, проникшего в мои легкие. Гребаный яблочный табак, виски и мускус.
– Дамиан захотел повеселиться.
– Это и близко не похоже на веселье, Сноу, – в его голосе присутствует легкий акцент и такие же ровные тона, как у Кастила. – Но меня забавляет ваше взаимодействие. Катерина, ты ведь знаешь, что этот ублюдок следит за тобой?
Я поджимаю губы, прожигая Кастила ответным взглядом. Уголки его губ слегка приподнимаются.
– Ты следишь за мной? Ты в курсе, что это незаконно?
– Иногда я присматриваю за тобой. Это разные понятия.
– Это одно и то же.
Я скрещиваю руки, отчего моя грудь вздымается и напрягается на ткани платья. Кастил медленно переводит на нее свой взгляд, а затем возвращается к моему румяному лицу.
– Тебе лучше сбавить тон, Катерина,
– Может быть, ты сбавишь свой – патриархальный? Я не твоя гребаная игрушка, Кастил. Тебе известно, что такое свобода?
– Моя функция допустимого, правильного и неправильного очень размыта. Я предлагаю тебе не провоцировать меня по пустяковым причинам, потому что ты единственная, кто пострадает от этого.
Мое тело дрожит из-за его тона, не подлежащего к обсуждению, и тем не менее я окидываю его снисходительным взглядом.
– Мне не нужен присмотр. Заведи щенка, если ты так нуждаешься в подчинении кого-либо.
Его глаза темнеют.
– Очевидно, что тебе нужен присмотр, Катерина. Ты не только позволила дотронуться до себя, но и допилась до невменяемого состояния. Если ты надеешься, что завтра сможешь сидеть, то я разочарую тебя, малышка.
Мои щеки покрываются густым румянцем. Он не мог сказать это вслух, еще и при постороннем человеке. Верно?..
– Ты…
– Не надо.
Я замолкаю.
С нашей первой встречи я уяснила для себя, что его невозможно победить. Кастил – высокофункциональный психопат. Он сразу проецирует на всех своего внутреннего хищника. У которого нет никаких правил, нет никаких границ дозволенного.
Убедить его в чем-то – пустой трюк. Понятия не имею, почему я пытаюсь объяснить ему свою мораль.
– Иди к черту, Кастил. Я могу постоять за себя. И что с того, что кто-то дотрагивается до меня? Может быть, я хочу этого. Может быть, я хотела Генри. У тебя определенно больные наклонности и извращенные понятия, учитывая то, что нас ожидает фиктивный брак.
Он выпрямляется с вялостью большого черного кота, и я делаю шаг назад. В воздухе произошел какой-то сдвиг. Не знаю почему, но атмосфера пульсирует удушающим напряжением.
Кастил… улыбается.
И да, я знакома с этой улыбкой. Она означает, что меня ждут неприятности.
– Нет, – шепчу я, думая, что он не услышит меня среди всего этого шума и музыки.
Но он услышал.
– Я уже говорил, что мне нравится другое слово?
Он делает шаг вперед, я – шаг назад, чуть не запинаясь из-за каблуков и высокой степени испуга. Все вокруг кружится, как в калейдоскопе.
– Мне наплевать, что тебе нравится, а что нет. Прекрати это.
– Прекратить что?
Он продолжает загонять меня в угол, пока я не упираюсь бедрами в соседний стул, за которым сидят люди.
– Эмма и Элеонор где-то здесь.
– Уже нет.
– Что это значит?
– Это значит, что они уже на пути домой. В отличие от тебя. Должны ли мы ввести комендантский час? Как насчет условия: если придешь после девяти, то тебя ждет порка с последующим безжалостным трахом до потери сознания?
Я давлюсь вдохом.
– Кастил.
– Котенок, – продолжая пугающе улыбаться, он переводит взгляд на людей за столом и произносит: – Вы ведь не против, если я заберу свое?
Молодая пара шокирующе мотает головой. Мы смотрим друг на друга несколько секунд.
Один.
Два.
Три.
Кастил шагает ко мне, и я вскрикиваю, когда он поднимает меня на руки без каких-либо усилий и закидывает на свое плечо на манер мешка. Стыд и страх покрывает каждый дюйм моего тела. Пусть в клубе сейчас и темно, но часть гостей все равно становится свидетелем его безумного доминирования.
Я шокировано молчу, не веря в то, что Кас несет меня через весь особняк. Кровь приливает к моей голове из-за перевернутого положения. Я сжимаю руку в кулак и бью его спину.
– Господи, отпусти меня!
– Я твой гребаный бог, Катерина, помни об этом, – он больно шлепает меня по заднице, и я до боли прикусываю губу, чувствуя неприятное ощущение вроде ожога. Кожа все еще горела после вчерашнего. – Ты, кажется, забыла кому принадлежишь, котенок. Но мы скоро это исправим.
– Отпусти! – Удар, удар, удар. – Меня!
– Ты зря трятишь силы.
Моя грудь высоко вздымается и опускается, пока я тяжело дышу. Его мышцы – каменные или даже стальные, причинить ему боль невозможно. По крайней мере, не с моими физическими возможностями.
Он не спеша выходит из клуба и запихивает меня в свой Lamborghini, намертво застегивая ремень безопасности. Я тут же дергаю дверь, но та оказывается заблокирована.
И почему все так размыто? Мысли бурлят в моей голове, пытаясь прорваться сквозь пьяный туман. Голова идет кругом, а к горлу подступает тошнота.
Когда Кастил заводит рычащий двигатель и срывается с места, мне становится в разы хуже.
– Кастил, – шепчу я, униженная до предела.
Его челюсти напрягаются.
– Молчи, Катерина, если не хочешь, чтобы я трахнул тебя в центре Лондона.
– Кастил… мне… плохо.
Он кидает на меня пристальный взгляд и сразу же тормозит на обочине.
Желчь поднимается в моем горле, когда перед глазами мелькают огни города. Я задыхаюсь, и Кастил неожиданно материализуется передо мной с другой стороны. Мягко взяв меня на руки, он несет меня в темный переулок и приказывает со всей присущей ему властностью:
– Очисти желудок.
Я быстро машу головой из стороны в сторону. Нет, я ни за что не буду делать этого.
Кастил ставит меня на ноги:
– Не борись с тошнотой. Или ты хочешь, чтобы я вставил в твой рот два пальца
