Вероятно, я не скоро увижу это место.

– Нет, – я качаю головой и улыбаюсь. – Боюсь, я слишком бездарна для этого и растеряла все навыки.

– Брось, Катерина. Ты выигрывала все конкурсы в Кингстоне. Лавандовый Спритц, пожалуйста.

Молодой бармен не сводит глаз с подруги, пока готовит ей напиток. На ней тонкое шелковое платье цвета бургунди и, конечно же, лабутены на высоком каблуке. Огненные волосы убраны наверх, лишь несколько локонов обрамляют лицо – Эмма выглядит, как всегда, потрясающе. А я… наверное, я отвыкла от этой роскоши, но сегодня на мне длинное черное платье с открытой спиной и многострадальческие Джимми Чу, выбранные мисс Кларк.

– Боже храни Короля за то, что англичане придумали апероль! – улыбается она, когда получает свой бокал.

– Его придумали итальянцы, – я смеюсь, наблюдая за довольной подругой. – Это правда, что здесь были Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз?

– Да. Они были членами клуба. Коллинз… Я же одалживала у тебя детектив “Отель с привидениями”, кстати, он до сих пор хранится у меня дома.

Вот так всегда… У меня постоянно крадут книги. Что Эмма Кларк, что… неважно.

– Привет, девочки!

На моем лице расплывается улыбка, когда я оборачиваюсь и замечаю красивое лицо Элеонор. Она совсем не изменилась. Все те же голубые глаза-алмазы и длинные каштановые волосы, переливающиеся на свету.

– Привет, Эль, – у меня сжимается горло.

Господи, как я скучала по этой девушке.

Мы быстро приближаемся друг к другу и обнимаемся всей тройкой, как делали это каждый день в Кингстоне.

Я думала, что семь лет разлуки возведут между нами высокую стену, однако мы не можем остановиться разговаривать. Мы словно опять те восемнадцатилетние беззаботные девушки, которые учатся в Шотландии и думают только об оценках.

Через час в главном зале собирается большая толпа. Цветные приглушенные огни отбрасывают красивые блики по всему особняку, и после, кажется, десятка коктейлей мы идем танцевать под кавер песни “Bitch” группы The Pierces. Эмма и вовсе забирается на стол, когда солистка поет неприличный куплет:

I'm a bitch! (Ведь я – стерва)

I-t-c-h! (С-т-е-р-в-а)

Огромный плюс закрытых клубов – здесь не разрешено снимать. Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, в рамках закона, конечно же. Но иногда и тот нарушался, потому что у элитного общества никогда не было границ.

Я впервые за долгое время позволяю себе расслабиться и танцую под каждую песню, периодически общаясь с незнакомцами, которые неожиданно одаривают меня комплиментами. Ну знаете, моя отвратительная репутация, и все такое. Но кажется, людям здесь все равно на мое прошлое, и мы не считаем количество бокалов шампанского, разговаривая буквально обо всем на свете.

– Еще бокал? – спрашивает меня новый знакомый.

– Нет, спасибо. Пожалуй, с меня хватит.

Действительно, Рид.

Мир под ногами чуть подкашивается, и Генри кладет руку мне на талию, чтобы поддержать. Я благодарно улыбаюсь молодому мужчине, и сразу же отодвигаюсь, ища девочек взглядом.

– Я поддержу тебя, Кэт, – рука Генри снова оказывается на мне, и я напрягаюсь. – Напомни, чем занимается твоя семья?

Я не запомнила его фамилии, только титул герцога, потому что тот безумно походил на актера из “Бриджертонов”.

– Мы…

– Эта рука может быть случайно сломана, если ты не отойдешь от нее.

Я вздрагиваю и чуть не спотыкаюсь о подол собственного платья. Боже, мой мозг слишком пьяный после маргариты, чтобы я могла быстро обработать информацию, а реакции вялые и запоздалые. Поэтому мне требуется некоторое время понять, что его голос звучит не в моей голове.

Медленно обернувшись, я обнаруживаю, как в трех метрах от нас стоит Кастил в компании с… Дамианом Петровым. Одна рука Каса держит бокал с янтарной жидкостью, а другая убрана в карман брюк. Сегодня он одет в повседневную черную одежду и грубые ботинки, и мое сердце едва не разбивается об пол от того, как убийственно он выглядит.

Как Бог. Нет, точнее как Дьявол с картой абсолютной темноты на лице.

О чем я только что подумала?

Напомните мне больше не пить. Никогда.

– Спокойно, приятель, – Генри продолжает улыбаться, не понимая всей опасности ситуации.

Его пальцы дотрагиваются до голой кожи на моем платье, и я дергаюсь, но он оказывается слишком сильным для своей худощавой комплектации.

– Я заметил эту малышку первым. Погоди-ка ты… Кастил Сноу? Твою мать, ты же Кастил Сноу!

Кастил внимательно следит за каждым его движением, и мое сердцебиение учащается. Какого черта он здесь делает, и почему с ним небезызвестный мафиози?

Мы учились с Дамианом вместе какое-то время, все считали его ужасающим. Темные волосы, убранные в хвост, куча пирсинга и прозрачные светлые глаза, кишащие жестокостью. Я слышала занимательные рассказы о его безумных приключениях: например, о похищениях и пытках, которые он устроил в Кингстоне ради мести.

– Первым? – Кас отталкивается от стены и острая необходимость убежать бьет меня по лицу. – Неужели?

Глубоко вздохнув, я наступаю каблуком на ногу Генри, чтобы тот отпустил меня, и он, наконец, делает это.

– Проклятье, Кэт. Мне больно.

– Это только начало, приятель, – говорит Кастил холодным тоном.

Генри испуганно сглатывает и инстинктивно пятится назад.

– Начало… чего?

– На самом деле, если ты еще раз дотронешься до нее или заговоришь с ней, то я убью тебя, – Кастил пугающе улыбается и переводит мертвый взгляд с меня на напуганного аристократа. – Извини. Наверное, это звучало как шутка. Но я в самом деле убью тебя.

Мои губы дрожат, когда давление его взгляда раздевает меня догола.

– Ты, кажется, нервничаешь, Катерина?

Мой позвоночник напрягается от его беззаботного голоса. Дерьмо. Это очень плохо.

– Кастил, – я едва держусь за свое спокойствие, прекрасно узнавая этот убийственный взгляд и легкое пренебрежение на лице. Насилие. – Не надо.

– Что не надо? – вклинивается бледный Генри. О боже, он же напуган до смерти. – Так, к сведенью, у меня здесь охрана.

Он кивает в сторону двух телохранителей у барной стойки, но они и близко не сравнятся по силе с двумя дьяволами передо мной.

Дамиан Петров, который все это время слушал беседу со скучающем выражением, издает смешок.

– Обернись.

Принц мафии делает быстрый жест рукой и чуть ли не из каждого угла клуба начинают выходить бездушные мужчины в костюмах, которые выглядят не иначе, как профессиональные убийцы. Господи, почему я никого не заметила?

– Генри, уходи, – приказываю я, закрывая его от внимания сумасшедших психопатов. – Сейчас же.

Он открывает рот, а потом еще больше бледнеет, когда бросает взгляд за мою спину. Генри помнит приказ: “не разговаривать”, поэтому уходит молча и быстро. Молодец.

Как только его фигура скрывается